Лёжа на кровати и не глядя на мать, Изобель резко спросила:

— Ты имеешь в виду напоминание, что я всего лишь движимое имущество и не имею права поступать так, как мне заблагорассудится?

— Твой дед всего лишь пытается защитить тебя.

— Он диктатор, разрушающий мою жизнь. Я не животное в клетке и не идиотка, которая не может сама принимать решения.

— У семьи есть враги.

— Да, и некоторые из них ближе, чем ты думаешь, — пробормотала Изобель, бросив на мать мрачный взгляд.

Мать предпочла не концентрироваться на намеренной колкости, вместо этого спросив:

— Что с тобой, мышка? В последнее время твоё поведение не свойственно тебе.

— Хочешь сказать, что я перестала делать то, что мне говорят? Думать сама? Представляешь! — Она закатила глаза и, спрыгнув с кровати, принялась расхаживать по комнате.

Мать, одетая в элегантные свободные брюки кремового цвета, сидела на скамейке в ногах кровати.

— Я понимаю. Ты беспокоишься.

— Нет, я унижена. Будто мои желания не важны. — Она резко обернулась и посмотрела на мать. — Как ты можешь позволять ему так со мной обращаться?

— Он просто желает обезопасить тебя.

— Заперев? Я — его внучка, а не враг, — крикнула она, отчего мать отшатнулась. Изобель никогда не кричала… До этого момента.

— Ты так странно себя ведёшь в последнее время. Эва думает…

— Не говори о сестре. Мы обе знаем, что она не обязана жить по тем же правилам, что и я. А это несправедливо. Почему она выходит из дома и делает то, что хочет? И не смей напоминать, что у меня нет магии. Мне там не нужна магия. — Она помахала рукой в воздухе. — Почему у меня не может быть нормальной жизни?

— Потому что ты особенная.

Изобель усмехнулась.

— Спасибо, что в миллионный раз указала на то, что используешь меня в качестве племенной кобылы и разменной монеты, чтобы добавить семье власти… Не стоит сейчас использовать этот аргумент.

— Ты же знаешь, дедушка любит тебя, и никогда не…

— Никогда не выдаст замуж одну из драгоценных дочерей за человека, которого никогда не видел? — Её саркастический ответ закончился горьким смехом. — Нам лучше всех известно, что это ложь.

Мать поджала губы.

— Ты говоришь так, будто это плохо. Ты, кажется, забыла, что и мой брак заключён по договору. Знаю, ты переживаешь, но напомню, что если бы я не вышла замуж за твоего отца, на свет не появилась бы ни ты, ни твоя сестра. Пойди я против отца, не встретила твоего отца и не полюбила бы.

Призрак, который всё ещё так сильно любил жену, положил полупрозрачную руку ей на плечо. На глаза Изобель навернулись слёзы, и она отвернулась, не желая, чтобы мать заметила. Но в голосе Изобель, слышалась какая-то хрипотца.

— А тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, судьба всё же нашла бы способ свести вас? Что твоя любовь должна была случиться даже без вмешательства дедушки?

— Вполне возможно, но мы этого никогда не узнаем.

Изобель знала, потому что видела, как их любовь превосходит смерть. Конечно, так было суждено.

— Вам с папой повезло. Мы знаем, что так бывает не всегда. Помнишь тётю Иванну? — Она отравила трёх мужей, прежде чем семья сочла, что лучшее оставить её вдовой.

Мама поджала губы.

— Твоя тётя поощряла эти договора. Очевидно, ей нравилось внимание на свадьбе и похоронах, но она не в восторге от того, что происходило между этими событиями.

— Эва не хочет выходить замуж.

Мать пожала плечами.

— Нет, не хочет. Но выполнит свой долг.

— Я бы не ставила на это.

— Сейчас мы говорим не о твоей сестре, а о тебе, мышка. Ты бунтуешь из-за мужчины, с которым встретилась, да?

— Какой мужчина? — спросила Изобель, возможно, слишком легкомысленно.

— С кладбища. Знаю, что ты ходила с ним увидеться. Он тебя запятнал?

— Мама!

— Это небезосновательный вопрос. Твоя сестра утверждает, что он привлекателен.

Как смеет Эва что-то утверждать? Но ещё хуже…

— Эва тебе сказала?! — Предательница. Позже, Изобель придумает, как отомстить. Сейчас же нужно отвлечь мать от Криса, чтобы с ним не случилось чего-нибудь неприятного.

— Ну, она не права. Он — никто.

— Никто, но ты к нему ходила. Зачем?

Изобель вздёрнула подбородок.