— Что ты сделал?

— Контролируемый телекинез. — От крайней сосредоточенности его голос казался арктическим льдом. Джад безумно опасен. Разум вновь попытался сказать ей что-то важное, но Бренна была сосредоточена на том, чтобы достучаться до Джада.

— Послушай меня, ладно? — Она продолжила говорить, прежде чем он мог её перебить. — Я говорила с Фейт о большем, чем тебе известно. Она думает, что, может, Молчание не так уж плохо.

— Из-за протокола у социопатов развязаны руки. — Его слова резали своим жестоким холодом.

Бренна вздрогнула.

— Ты словно меня порезал. — Возникло ощущение, будто нож прошёл очень близко к коже. И это напугало… Сантано Энрике час за часом дразнил Бренну скальпелями. Иногда не просто дразнил.

Джад окаменел.

— Прекрати прикасаться ко мне. Я теряю контроль.

В его голосе было что-то такое, что заставило подчиниться. Она разжала руки и сделала пару шагов назад.

Джад, не оборачиваясь, произнёс:

— Я могу нанести урон телекинезом, и он напоминает порез. Я буквально могу превратить свою волю в лезвие.

Она сглотнула.

— Понятно.

— Я не хотел, — признался он.

Страх сменился нежностью. Боже, этот мужчина настолько упрям, и настолько не желал видеть правду. Он, скорее всего, покончил бы с собой, прежде чем причинить ей вред, и думал, что должен убедить её в этом?

— Я сказала, что мне показалось, будто ты меня порезал. На самом деле ты этого не сделал.

— Бренна, очень близко. Тебе нужно бежать, а не убеждать меня ещё сильнее проверять свои цепи.

— Верно, — согласилась она, сжимая кулаки, чтобы удержаться на расстоянии. Для неё прикосновения естественны, а их отсутствие — невыносимо. Особенно, когда дело касалось Джада. — Может, тебе стоит выбрать, что именно из Молчания ты хочешь оставить? Где указано, что ты должен принять или отринуть весь Протокол? Фейт говорит, что навыки, которым она научилась в Молчании, помогают ей сопротивляться каскадам плохих видений.

— А Саша?

Бренна с облегчением вздохнула. Он слушал.

— Ты прекрасно знаешь, что Саша. Молчание для неё вредно, потому что противоречило способностям. Но не для Фейт…

Он, наконец, повернулся к ней, и от выражения его лица Бренна замолчала на полуслове.

— Если Саша существует, то логично, что я существую.

— Не понимаю. — Инстинкты Вера подсказывали, что нужно удержать его прикосновениями. И необходимость этого была столь велика, что Бренна силой заставляла себя включаться в разговор.

— Я её полная противоположность. — Джад скрестил руки на прекрасной груди, которую ей хотелось погладить. — Она исцеляет. Я убиваю. Таковы наши дары.

Гнев прожигал её чувственность, но парадоксальным образом разжигал голод сильнее. О, как она хотела Джада Лоурена.

— Почему ты настаиваешь видеть себя таким? Ты помог исцелить меня, помнишь? — Он «подпитывал» Сашу психической силой, часто оказывался полностью истощённым, только чтобы появиться снова на следующий день.

Он отмахнулся от этого.

— Это слабейшая способность. А главную можно использовать только для смерти. Для меня Молчание необходимо. Пока могу сдерживать эмоции, не буду убивать. Вот так вот просто.

— Я на это не куплюсь.

— Ты забыла, что случилось с такими, как я до Молчания.

— Нет, не забыла. — Мысль о том, что её красивый, верный и сильный Джад проведёт свою жизнь в одиночестве или в тюремной камере, её личный кошмар. — Но они другая крайность — никакого эмоционального контроля вообще. Я прошу, подумай о том, что существует средний путь

Что-то пискнуло, отчего Бренна подпрыгнула. Джад достал из кармана блестящий серебристый телефон и произнёс в него несколько коротких слов. И её взволновали его последние слова:

— Буду там, как только смогу.

Она подождала, пока он повесит трубку, чтобы спросить.

— Где будешь?

— Звонила Индиго. Они думают, что выследили одну из гиен, ответственных за взрыв в хижине. — Подняв рубашку с пола, он натянул её. — Они держат его в хижине.

— Зачем ты им? — Жажда прикосновений, его прикосновений, к этому времени превратилась в жгучую боль. Не в силах сопротивляться, Бренна сократила расстояние между ними и начала застёгивать пуговицы на рубашке.

— Солдаты всегда допрашивают пленников. — Если ответы были неверными, они не просто задавали вопросы. Бренна понимала необходимость этого — в их мире милосердие часто воспринималось как слабость. Вот почему Сноу Данс убедились, что их публичное лицо было лицом порочной силы. Джад её не оттолкнул. — Чтобы напугать, для чего же ещё?

Закончив с рубашкой, она опустила руки и подняла глаза.

— Что это значит?

Его глаза вновь стали нормальными.

— У каждого в стае есть своя позиция. Ты — техник, Райли — солдат, а Лара — целительница. Ты никогда не задумывалась, где моё место?