Правобережные жители отнеслись к плотине равнодушно — высок и крут был правый берег. Но со временем настроение их упало. Огромная чаша рукотворного моря извергала такое количество влаги, что климат в городе стал меняться весьма ощутимым образом — зимы стали промозглыми и холодными, а в летние жаркие дни безумствовала духота. Впрочем, любители зелени отмечали, что и без того буйная городская растительность многократно умножилась, и теперь никто не мог сомневаться в том, что Южный город и впрямь является самым зеленым городом мира.

Сергей Петрович жил на левом берегу, а работал на правом и поэтому, освежаясь под водопроводной струей и обдумывая ее происхождение, не впадал в крайности. Утолив жажду, он вытер голову. Слава богу, боль отпускала. Но вместо нее пришли воспоминания о странных событиях вчерашнего дня. Он набрал номер телефона.

— Алло, позовите Марту, пожалуйста.

— Марта, тебя к телефону, — послышалось в трубке. Там, видно, спросили, кто именно. — Твой, твой, иди быстрее.

— Алло, кто это?

— Это я.

Марта всхлипнула.

— Что Караулов?

— В больнице лежит. У него там какое-то заражение, но говорят, не опасно. Боже, как я перепугалась вчера! Шалопутик, милый, скажи, что это было?

— Ты о чем? — ровным голосом спросил Шалопут.

— Перестань пугать меня. Я еще не сошла с ума, но могу. Господи, как он туда попал?

— Может быть, он следил за нами? — предположил Шалопут.

— Ты что, издеваешься? Ты знаешь, что он мне сказал, когда мы ехали в больницу?

— Что?

— Он сказал: я видел бездну, — Марта от волнения взвизгнула.

— Ну.

— А потом он еще такое выкинул… — Марта замолчала.

Шалопут не выдержал:

— Говори же.

— Только ты не думай, что он сошел сума. Я Караулова знаю, такие с ума не сходят.

— Я слушаю.

Марта дребезжащим голосом испуганно передала слова мужа:

— Пойди, говорит, к Шалопуту и попроси у него, то есть у тебя, прощения от его имени за глупую выходку перед милиционером. И еще, говорит, передай: Караулов жизнь не пожалеет, если потребуется, за дело отдать.

Шалопут возмутился.

— Да он у тебя прохвост, он издевается над нами…

Марта заплакала.

— Перестань плакать.

— Мне страшно, Шалопут. Вот теперь по-настоящему страшно стало. Зачем ты его прохвостом назвал? Ведь он потом сказал, что ты его прохвостом назовешь, и чтобы я тебе сказала: вспомни, Шалопут, была ли заперта дверь в клетку?

Шалопута словно огнем обожгло. В суматохе он совершенно не обратил внимания на то, что дверь в клетку была заперта. И даже не это, не это было странным, странным было другое. Он сейчас понял, ведь он, когда бежал спасать Караулова, полез к смотрителю за ключами, и это было естественно раз человек сидит в клетке, значит, дверь заперта и он не может выйти. Но, почему он, Шалопут, проделав все это автоматически, совершенно не обратил внимания на вопиющий факт — дверь кто-то закрыл…

— Алло, алло! — кричала Марта в трубку, — ты куда пропал?

— Да, да, здесь я, — опомнился Шалопут. — Знаешь, Марта, один мой знакомый как-то сказал: «Можно так напиться, что уже никогда не протрезвеешь».

— Да он капли в рот не берет, — обиделась Марта.

— Я не о нем, я о себе. Вчера, понимаешь, водки перебрал…

— И ты смог? — Марта задыхалась. — После всего, что произошло, ты позорно нализался?

— Подожди, не кипятись, — Шалопут начал оправдываться. — Я однокашника встретил…

— Знаем мы этих однокашников, несчастный лгун. Ничего не хочу слышать про твои похождения, старый кот. Нет, каков, — не унималась Марта, — мало того, что блудит, так еще и мне рассказывает…

— Постой…

— Я ничего не хочу слышать, старый развратник. Однокашника он встретил! Сейчас вот брошу трубку, будешь знать.

— Ты не сможешь бросить.

— Смогу.

— Попробуй.

Марта глубоко вздохнула.

— Господи, откуда ты взялся на мою голову, за что я тебя только люблю. Ну и что твой однокашник, — слово «однокашник» она произнесла с отвращением, — кто он? Как его зовут?

— Я не знаю. Фамилия, кажется, Сидоров.

— Так, все, забыли про однокашников, иначе мы с тобой поругаемся. Ты зачем мне позвонил? Тебя волнует здоровье моего мужа? Практически здоров, если не считать патологической преданности любовнику своей жены и еще какому-то делу. Подумаешь, пустячок, пойди и скажи любовнику, что он видел бездну. Просто кошмар какой-то. Ты зачем меня в зоопарк повел? Поехали бы к тебе, все, глядишь, и обошлось. Кто тебя надоумил в зоопарк идти?

— Не знаю, — размышляя, отвечал Шалопут, — как-то вдруг захотелось. Понимаешь, в детстве я в зоопарк не ходил, не было у нас зоопарка. Думаю, надо же когда-нибудь побывать. Вот и решил совместить приятное с полезным.