– Успеем Андрюша, запрыгивай, - уже просила Катерина.

– Давай, давай, Андрей Алексеевич, чего стоять, в ногах правды нет.

– Поддержал Катерину Воропаев,

– Я здесь побуду, правда, у меня тоже скоро летучка.

Андрей, будто против воли, запрыгнул на лошадь и обхватил Катерину за талию. Они поскакали. На Воробьевском шоссе на встречу им попалась девчушка, одетая во взрослое пальто. Впереди себя она толкала инвалидную коляску.

– Даша пошла со стариком, - сказал в пустоту Андрей.

– Дарья Дмитриевна?
– спросила Катерина,

– Не помню, сестра Петькина.

– Тебе она нравится?

– Она такая маленькая и беззащитная...
– будто что-то припоминал Андрей.

Он с непривычки немного ерзал, и от этого казалось, что он тискает Катерину. Та не обижалась, а наоборот, несколько раз поворачивалась и призывно смотрела ему в глаза. Они проскакали мимо раскуроченного горниста у бывшего дворца пионеров. Горнист, лежа на спине, играл марш пролетающих туч.

– Ты живешь с мужчинами?
– спросил Андрей.

– Не знаю, я ничего не чувствую. Ведь они не видят какая я, и мне от этого становится все равно.

– Но есть же братва, они-то зрячие.

– Да, есть...
– нехотя подтвердила Катерина и зло пришпорила коня.

Они понеслись галопом вниз, и Андрей закрыл глаза. Он прижался к ее спине и услышал, как бьется сердце Катерины. Ему опять показалось, что это не Катерина, а его любимая женщина. Он стал громко орать стихи: мчатся тучи, вьются тучи; невидимкою луна...
– он оглянулся вверх. Там было пусто, - мутно небо, ночь мутна...

– Скоро пойдет снег, и все станет на свои места!
– успокоила Катерина.

На площади Гагарина тоже горел костер. Выдвижной кран с иностранной надписью Bronto вытянул палеонтологическую шею к человеку, стоявшему на высокой титановой стелле. Отсюда он был больше похож на ныряльщика, чем на космонавта. Но все-таки, когда крановщик в черных очках подцепил неказистого человека, и тот закувыркался, будто в невесомости, Андрею стало больно смотреть, он снова закрыл глаза и увидел гагаринскую улыбку.

– Как легко видеть.
– сказал Андрей.

– О чем ты?
– спросила Катерина.

Андрей спрыгнул с коня. Рядом с шаром стояла непонятная конструкция, издали напоминавшая учебный скелет из биологического класса. Андрей приблизился и пошел вокруг, задирая голову. Конструкция представляла собой сложное шарнирное устройство с блоками, шестеренками, противовесами разной величины, наверное, как подумал Андрей, для усиления, с растяжками из проржавевшего уголка, и пронизывалась одним, хитро пущенным внутри тросом. Устройство сработано было на скорую руку из подсобных материалов. Так, чугунные чушки, служившие противовесами, были взяты из спортклуба "Фили", а на двух самых больших шестернях, ярко выкрашенных в андреевские цвета, можно было прочесть трафаретку "Ресторан Поплавок".

С боку на уровне поднятой руки располагалась никелированная ручка от старой швейной машинки "Zinger". Все это стояло на сваренном из рельс параллелепипеде, и в углу блестела латунная авторская бирка. Андрей привстал на цыпочки, почти не сомневаясь, что там написано Зураб Церетели, и прочел: "Самокопатель", исполнено по чертежам Лао Цзы кузнецом Демидовым.

Он уж было потянулся покрутить, но тут под действием особенно сильного порыва ветра огромная клешня железного человека покачнулась и со скрежетом уцепилась за никелированное колесико. Подошел здоровенный мужик в маске сварщика, по-хозяйски облокотился на ребро пьедестала и глухо, как из бочки, сказал:

– Он сам себя крутит. Тут у него собачка стопорная, ежели ее свернуть, то начнет дрыгаться как пятидесятник. Странный трактор называется.

– Аттрактор, - поправил сварщика Андрей.
– Точно, - мужик обрадовался взаимопониманию,

– И главное, заметь, ничего не потребляет.

– Да как же?
– удивился Андрей вспомнив второе начало термодинамики,

– Есть же трение, - он взглянул на проржавевшие несмазанные оси шестерен и блоков.
– Что же это, вечный двигатель из железа?

– Нет, браток, вечный двигатель невозможен, вот это железно.

– Тогда как же?

– А сила ветра зачем? Слышь, как гудет.

Андрей снова запрыгнул на лошадь и прошептал:

– Сквозь волнистые туманы...

– Зачем все время читаешь стихи?
– спросила Катерина.

– Это не стихи, это русские мантры, что бы не болела...
– он хотел сказать душа, но запнулся.

– А меня просто в дрожь от этих строк...
– Призналась Катерина. Так себя жалко становиться...