Шрифт:
Мысль о хмурых, раздраженных констеблях, которых оторвали от кружки «Синего зайца» накануне праздника, и озябшем без своего одеяла судье в одних панталонах и ночном колпаке немного развеселила Зубную Фею.
– Вы правы, мистер Бэббит, сотню раз правы! – воскликнула она. – Нет времени предаваться печали. Я должна схватить Зои Гримм и вывести Мистера Несчастный Случай на чистую воду. Нужно сосредоточиться на этом.
Она увидела в черной воде впереди еще один огонек.
– Мы рядом с Рельсгафтом, мост Гвоздарей. Мистер Бэббит, поднимите нас на перископную глубину.
Зубная Фея передала управление штурману, а сама поднялась из кресла и двинулась к кормовой части отсека. Сняла с крюка на борту кофр-ранец и, отворив в нем боковую крышку, принялась цилиндр за цилиндром заправлять внутрь химрастопку. Несколько раз щелкнула тумблером, проверив зажигание.
Удостоверившись, что механизмы работают исправно, Зубная Фея повернулась к мистеру Бэббиту: тот взялся за ручки перископа и приставил глаза к окулярам.
– Проходим мост Гвоздарей. Все чисто, мэм: берег пуст и темен.
– Всплываем – пора добавить несколько новых зубов в коллекцию.
Мистер Бэббит кивнул, его руки замельтешили у рычагов. Зубная Фея надела кофр-ранец и туго затянув пояс, закрепила пряжки ременной разгрузки. После чего зарядила дюжиной пуль-ампул «москит» – именно благодаря этому небольшому пистолету она и получила свое прозвище: каждый выстрел из него мог лишить человека всех его зубов.
– Десять футов до поверхности… девять, восемь, семь и…
Субмарина качнулась, лампочки мигнули, загудели, казалось, все имевшиеся на борту трубы.
– Мы на поверхности. – Мистер Бэббит почесал бакенбарды. – Будьте осторожны, мэм, и, сделайте одолжение: не пытайтесь покончить с собой! Не забывайте, что снег усилился, следите за ветром. Помните: тяга на восемь делений, а угол на двадцать четыре – не наоборот! Я поменял клапаны, и новые еще не успели прижиться… будьте внимательны.
– О, я буду, – усмехнулась Зубная Фея, опустив на глаза лётные очки. Она приставила два пальца к шлему, прощаясь, и поползла по скоб-трапу в рубку.
Оказавшись наверху, она толкнула рычаг. В движение пришли цепи, запоры отодвинулись. Зубная Фея откинула крышку и выбралась из люка.
В первое же мгновение ветер облизал ее губы, как пес, радующийся возвращению хозяйки. Снег действительно усилился: он шел почти сплошной стеной. Канал походил на громадный заснеженный пустырь, а рубка всплывшей субмарины напоминала одинокий островок посреди белоснежной глади. На берегу по левому борту, там, где располагался Тремпл-Толл, горели огни, другой берег, принадлежавший Фли, чернел.
Зубная Фея закрыла крышку люка и приставила над очками ладонь козырьком, пытаясь увидеть вдали мост Ржавых Скрепок, но смогла разобрать лишь несколько огоньков над каналом – харчевня «Подметка Труффо»…
– Ну что ж, поиграем, Зои Гримм!
Зубная Фея переключила рычажок на боку кофр-ранца – из его днища выдвинулись две обтянутые ремнями рукоятки манипуляторов. Схватив их, она с силой сжала пружинные рукоятки. В тот же миг из ранца с лязгом и звоном выдвинулись и развернулись большие механические крылья.
Пару раз стукнулв каблуком по крышке рубки субмарины, Зубная Фея присела, а затем резко распрямилась и подпрыгнула. Крылья заработали, подхватили мстительницу в маске и понесли ее в сторону почти сожранного снегопадом моста Ржавых Скрепок.
Наблюдавший за ней с берега в подзорную трубу человек удовлетворенно кивнул. Все шло, как и запланировано, все шло, как и задумано…
Глава 12. Канцелярское злодейство.
За день до описываемых событий. 36 с половиной часов до Нового года.
Похожий на толстого и невероятно старого серого кита, дирижабль «Воблиш» отчаливал. Огни в центре площади загорелись красным. Когда лебедки в дюжине станционных тумб пришли в движение, швартовочные тросы-гайдропы стали разматываться, и «Воблиш» медленно пополз вверх.
Его оболочка во время стоянки успела покрыться снегом, и сейчас белое покрывало трещало, разламывалось и облетало с нее комьями. Командир причальной команды, в одной руке державший зонт, высоко поднял фонарь с двумя лампами – несколько раз теплым рыжим светом мигнула верхняя, оповещая станционную рубку и господина старшего диспетчера о том, что наземная команда свою часть работы почти выполнила.
Прожектор над окном диспетчерской башни мигнул в ответ, давая приказ к расцепке.
Командир причальной команды переключил фонарь, и синим светом загорелась нижняя лампа. Мигнула, погасла, мигнула, погасла…