Шрифт:
– Вор! Держите вора! Он тащит гуся!
Говард вскочил на ноги и припустил к выходу из птичьего ряда. Залаяли собаки, со всех сторон к нему потянулись руки, пытающиеся схватить его за шиворот. Но легче было трехногому лису поймать зайца: сбегать для плутоватой куклы было не в новинку. В какой-то момент Говард пригнулся и исчез из виду, нырнув под старый, вросший колесами в снег фургон, заставленный клетками с живой птицей. Говард пробрался под его днищем и скользнул к открытым воротам склада, возле которого штабелями стояли ящики с перьями. В одном из таких ящиков он и спрятался.
Когда шумиха улеглась и рынок вновь вернулся к привычной жизни, неугомонный Говард Бек решил испытать удачу еще раз.
Ко второй попытке провернуть «побег гуся» он подошел более вдумчиво и решил действовать тоньше. Говард подковылял к очередному прилавку и влез среди гомонящих людей. Выбрал из толпы женщину – приятную пухлую миссис, которая выглядела достаточно рассеянной для его замысла. Встав рядом с ней, он осторожно взял ее за полу кашлатого зеленого пальто. Миссис не обратила внимания, поглощенно выбирая себе гуся.
Торговка завернула очередную тушку в газету и, вручив сверток господину в клетчатом котелке, повернулась к женщине в зеленом пальто.
– Лучшие праздничные гуси на всем рынке, берите не пожалеете.
Женщина в пальто спросила, указывая на одного:
– А этот сколько?
– Всего двадцать пять фунтов – поглядите, какой наливной «клерк». За такую цену вы в Саквояжне гуся-клерка не сыщите.
– Да! – поддакнул Говард Бек, сунув нос на прилавок. – Они очень красивые и пухлые!
Торговка закивала.
– Вот-вот!
Женщина в зеленом пальто осторожно пощупала гуся, придирчиво оглядывая его.
– Вроде бы он ничего…
– А если мы возьмем двух, сколько будет? – спросил Говард.
Торговка пожевала губами.
– Двух отдам за сорок. – И повернулась к женщине. – Будете брать?
Та все еще нерешительно тыкала гуся в бок пальцем.
– Мы еще раздумываем, – сказал Говард из-под ее руки. – Вдруг, в конце ряда будет два «клерка» за тридцать пять…
Торговка раскраснелась и запыхтела, пытаясь переубедить засомневавшихся покупателей:
– Ой, нет, что вы! – и приложив руку к губам, по секрету сообщила: – Там стоит мистер Фробберт, и гуси у него попадаются тухлые. Еще бы, ведь, говорят, он их откармливает могильными червями… Купите моих. В честь праздника отдам за тридцать восемь.
Говард покивал, а затем ткнул пальцем в одного из гусей.
– Убедили. Они у вас и правда красивые! Дайте того и вот этого.
Торговка схватила нож и быстро перерезала веревки, удерживавшие гусей от «полета». Сперва она завернула ту тушку, на которую указал коротышка.
Говард протянул руки, и торговка вручила ему гуся. После чего принялась заворачивать и другого.
Упаковав тушку, она протянула ее женщине в зеленом платье:
– С вас тридцать восемь фунтов.
– Что? – удивилась женщина. – Но я ведь еще даже не решила, что буду брать именно этого. К тому же… почему тридцать восемь? Вы же говорили – двадцать пять.
– Все верно, но двух я вам уступлю за тридцать восемь.
– Позвольте, но зачем мне два гуся?!
Торговка решила, что над ней потешаются.
– Дамочка, не головокрутьте мне тут! Вы же собирались брать двух!
– Еще чего! Я так не говорила!
– Но ваш сын сказал…
Тут настал черед удивляться покупательнице.
– У меня нет никакого сына!
– Но, как же… парнишка…
Обе женщины повернулись к тому месту, где с гусем в руках только что стоял Говард Бек, но там уже никого не было.
– Потащили! – закричала торговка. – Гуся потащили! Держите вора!..
Далеко Говарду с гусем уйти не дали. Рыночные громилы, игравшие неподалеку в «Кошку и Месяц», бросили карты и выскочили из своей будочки, стоявшей на сваях над птичьим рядом. Достав дубинки, они ринулись за шмыгнувшим под прилавками коротышкой, и тому пришлось бросить птицу – она была слишком тяжелой. Самому ему удалось убежать лишь чудом – дыра в кирпичной кладке рыночной стены оказалась как раз ему по размеру – протиснув голову и чуть ободрав деревянную щеку о кирпичи, он затащил в пролом и остальное тельце, после чего припустил в сторону Чемоданной площади, а громилам осталось лишь с глупым видом пучить глаза ему вслед да орать угрозы через дыру в стене…
Больше на рынок Говард соваться не рисковал, но свою затею не бросил и начал охотиться на эту неуловимую птицу прямо на заснеженных улицах Саквояжного района.
Казалось, весь город восстал против того, чтобы он добыл гуся, поскольку каждая новая попытка оборачивалась еще более печальным провалом. Его ловили, били, травили собаками. В отчаянии он даже забрел под мост, где какие-то нищие жарили на железной бочке крыс. «Крыса похожа на гуся. Мамаша поймет разницу? Да, по хвосту…»
Когда вечер окончательно вступил в свои права, кукла по имени Говард Бек была едва ли не самым несчастным существом в Габене.