– Так лучше?- Доктор крутанул вентиль напора газа на трубе лампы.

Кабинет ярко осветился, но лучше не стало, потому что взору мистера Келпи открылись столики на колесиках, на которых были разложены жуткие с виду инструменты-клювы, пилы, щипцы и лезвия различных форм.

– Видимо, мне стало дурно,- пробормотал мистер Келпи и с удивлением обнаружил, что одет в больничную рубаху.- Моя… моя одежда…

– Мы были вынуждены вас переодеть, мистер Келпи. Этого требовало лечение.

Доктор Доу подошел к мистеру Келпи, ощупал его пульс, велел бабочнику открыть рот, заглянул туда, оттянул одно веко, другое, приложил слуховую трубку к его груди, покивал.

– Моя… лихорадка,- начал было бабочник, но доктор его перебил:

– Прошу вас, мистер Келпи, оставьте это. Вы можете больше ничего не скрывать. Мы все видели.

– Видели?!- испуганно воскликнул, не сдержав чувств, пациент. Он вцепился в край стола и принялся суматошно озираться по сторонам в поисках своей одежды.

– Прошу вас, успокойтесь, мистер Келпи. Мы вас не выдадим. Здесь вы можете чувствовать себя в безопасности. Не стоит так переживать.

Мистер Келпи, тем не менее, переживал очень сильно: в его глазах стояли слезы, щеки его тряслись – казалось, он вот-вот зарыдает в голос.

– Ваша одежда постирана, выглажена и сложена. Миссис Трикк позаботилась об этом.- Доктор кивнул на стул в углу – там действительно аккуратной стопочкой лежали вещи мистера Келпи.- Прошу вас, переоденьтесь и спускайтесь вниз. Чай будет вас ждать. Вы ведь хотите чай, мистер Келпи?

– Да… да, хочу.

– Что ж, тогда поговорим внизу.

Вскоре все уже сидели в гостиной. Варитель готовил чашку за чашкой. Мистер Келпи сидел в кресле у камина, крепко сжимая пальцами свою и дул на чай. Он переводил неуверенный взгляд с доктора на мальчика. Те глядели на него.

– Вы… вы и правда меня не выдадите?

– Разумеется, сэр. Мы умеем хранить тайны, так, Джаспер?

Мальчик закивал. В его глазах все еще были заметны следы страха. Он не знал, как реагировать на происходящее…

– Особенно чужие тайны,- добавил доктор Доу.

Мистер Келпи молчал. Было видно, что, как бы он ни хотел довериться доктору и его племяннику, он не мог заставить себя даже начать говорить. Очевидно, он ни разу ни с кем не делился своей тайной, и сейчас дело было даже не в недоверии, а в отсутствии подходящих слов, чтобы описать эту из ряда вон выходящую ситуацию.

Доктор решил ему помочь:

– Я предположу, что вы, мистер Келпи,- сказал он,- не привозили в Габен вместе с профессором Гиблингом Черного Мотылька, так ведь? Вы и есть Черный Мотылек профессора Гиблинга.

Мистер Келпи отвернулся. Джаспер словно проглотил живую летучую рыбу, и она принялась хлопать крыльями где-то в его животе. Он не понимал, как это возможно, ведь мистер Келпи – добрый, немного наивный… нелепый мистер Келпи – их друг. Как он может быть Черным Мотыльком?! Он не верил в это. Он думал, что мистер Келпи вот-вот развенчает абсурдное предположение дядюшки, что он вот-вот воскликнет: «Что?! Это все неправда!», – но он молчал, а рыба в животе все сильнее и сильнее хлопала крыльями.

– Вы… вы какой-то оборотень?- спросил мальчик.

Мистер Келпи одарил его долгим тягучим взглядом.

– Если бы,- сказал он.- Тогда все было бы проще. У меня было бы целых две жизни вместо одной, а так я вынужден воровать по кусочку всего лишь одну жизнь.

– Все дело в вашем лекарстве… от болотной лихорадки,- сказал доктор, и мистер Келпи кивнул.- Оно замедляет превращение, и вы остаетесь человеком.

Мистер Келпи снова кивнул.

– Но если вы не оборотень, что же вы… такое?- Мальчик все еще терялся в догадках. Все это было как-то слишком уж сложно и непонятно.- Вы же не мотылек! У вас есть руки, и ноги, и волосы…

– Ну, волос, положим, могло бы быть и побольше,- невесело улыбнулся мистер Келпи, намекая на свои высокие залысины, но его собеседникам было не до смеха.

– Мы видели внутри вас… шевелилось…- прошептал Джаспер.

Доктор Доу принял из руки варителя очередную чашку. Втянул носом запах кофе.

– Как только я увидел это,- сказал он,- я сразу вспомнил, что вы рассказывали в квартире профессора Руффуса. Мотыльки в инсектарии. Вы сказали, что перед превращением кокон становится тоньше и можно различить очертания крыльев.

Мистер Келпи покивал и отпил немного чая из чашки.

– Мы ведь с вами говорили о стадиях развития чешуекрылых, так?- спросил он.

Джаспер попытался припомнить:

– Там было что-то про… ммм… магу… маги…

– Имаго,- поправил доктор Доу.

– Все верно. Сперва гусеница, потом куколка и имаго, взрослый мотылек.

– Но вы же человек, как вы можете быть мотыльком?!

– Я вовсе не человек, мастер Джаспер,- сказал помощник главы кафедры Лепидоптерологии.- Я просто очень похож на человека. То, что вы видите перед собой, это… это тело – всего лишь оболочка. Самодостаточный кокон. Я – куколка, которая может читать газету, торговаться с булочником или обмениваться сплетнями о новых веяньях моды от мадам Клерару. Но при этом я остаюсь простой оболочкой. Недозрелым чешуекрылым.