Отдельного внимания доктора удостоилась самая свежая фотокарточка, разместившаяся по центру каминной полки. На ней был изображен высокий широкоплечий джентльмен с идеальным блестящим пробором. Он улыбался и являл собой сплошное обаяние. Рядом стоял профессор Руффус, они пожимали руки. Лицо профессора светилось от радости. Подпись все объясняла: «С сэром Редьярдом Крамароу. Передача гранта на экспедицию».

– А как понять, когда из них появятся бабочки? – спросил меж тем Джаспер, глядя, как мистер Келпи запускает из небольшого баллона в инсектарий через трубку экстракт тропического воздуха.

– За день-два до появления бабочки кокон куколки потемнеет, истончится, и сквозь него можно будет увидеть очертания крыльев. Это очень любопытное зрелище, и я бы с удовольствием…

Его слова прервала хлопнувшая на лестничной площадке дверь. Раздался звук поспешных шагов, дверь квартиры профессора распахнулась, и в нее влетела немолодая женщина в сиреневом, расшитом цветами, платье. Женщина была крайне взволнована – она никак не могла решить, что ей делать с руками: либо трагично заламывать, либо с горечью их потирать.

– О, миссис Бренньяк, – сказал враз приунывший мистер Келпи.

Если бы мистера Келпи попросили классифицировать миссис Бренньяк согласно биологической систематике рангов, то он бы охарактеризовал ее следующим образом. Миссис Бренньяк являлась ярким представителем класса «занудных старух», принадлежала к семейству «вездесущих соседок» рода «любопытных» и вида «подглядывающих, подслушивающих и вечно ошивающихся поблизости личностей».

– Мистер Келпи! – тяжело дыша, запричитала соседка. – Я была уверена, что слышала ваш голос… Какой ужас!

– Ужас, мэм?

– Ну да! Что творится-то! Что творится-то!

Мистер Келпи выразительно поглядел на доктора, и тот, поймав его взгляд, повернулся к женщине.

– Мэм, вы что-то видели?

– Ой! Ну да! Ну да же! Как тут не увидеть, когда такое под самой твоей дверью творится?!

Соседка прошла в гостиную и тяжело опустилась на диван. Она была так взволнована, будто услышала о резком падении цен на сплетни.

– Ой! И все это – вы не поверите! – среди бела дня…

– Позвольте представить вам, мэм, доктора Доу, – сказал мистер Келпи. – А это Джаспер.

– Летиция Бренньяк, живу напротив.

Миссис Бренньяк, очевидно, была склонна к излишней театральности, поскольку в эту ее показную взволнованность никто не поверил. Нет, некий испуг все же присутствовал, но его было не более чем на донышке наперстка.

Чужая игра на публику быстро утомляла доктора Доу. Он часто не знал, что делать в подобных случаях. Доктор считал, что если бы он хотел пойти в театр, то купил бы билет, чего, разумеется, делать ни за что бы не стал: драм и трагедий, как и раздражающего фарса, ему прекрасно хватало и на страницах «Сплетни».

– Мэм, извольте прекратить ломать комедию. Если вам есть, что…

– Что?! – оскорбилась соседка. – Я?! Комедию?!

Успокаиваться она была явно не намерена.

– Дядюшка, – встрял Джаспер – его губы разошлись в широкой недоброй улыбке, – ты ведь взял с собой свои иглы и шприцы? Миссис Бренньяк не помешает вколоть успокоительное.

– Думаю, ты прав, Джаспер, – кивнул доктор Доу и, щелкнув застежками, открыл саквояж.

Многими это его действие почему-то расценивалось, как взвод курка. Натаниэль Френсис Доу этого не понимал, ведь внутри содержалось лишь то, что должно было помочь (за исключением парочки особых ядов, но их он без особой надобности и четко выверенных пропорций ни за что не стал бы применять). Доктор недоумевал: неужели он настолько пугающе выглядит, что люди опасаются, будто он их отравит, заколет или еще что похуже. На деле многие подтвердили бы, что именно так доктор Доу и выглядит.

В любом случае миссис Бренньяк мгновенно прекратила истерику.

– Здесь были черные люди! – воскликнула она испуганно (уже по-настоящему). – Четверо жутких, черных, как сажа, людей!

– Не знал, что поблизости есть еще туземцы из Кейкута, кроме Вамбы…

Соседка услышала знакомое имя и принялась причитать:

– А этот безобразный профессорский Вамба! Куда только катится этот город! Сегодня он один, завтра их пятеро, спустя месяц они уже отбирают у нас работу и живут в наших квартирах. И еще едят наши пироги! Нет, только не пироги! Этим гуталинщикам нельзя верить! До того, как профессор отбыл, они ссорились с этим туземцем, я слышала… речь шла… – миссис Бренньяк прошептала, преисполнившись ужасом, – о зубах… Этот Вамба требовал у бедного профессора больше зубов. Он говорил: «Мне нужно больше… больше зубов!»

– Какая жуть! – восторженно проговорил Джаспер и поглядел на дядюшку и мистера Келпи. – О чем шла речь, как думаете?

– Не имею ни малейшего понятия, – сказал доктор. – Но, полагаю, нам стоит наведаться к этому Вамбе. Миссис Бренньяк, прошу вас, расскажите, что здесь произошло. И постарайтесь ничего не упускать.

– Д-да… – кивнула соседка. – Утром доставили чемоданы. Старый мистер Боббин поднялся с ними. Он всегда так кряхтит и жалуется, будто у него на каждой ступеньке ломается какая-то кость. В общем, с ним были двое паровозников в зеленой форме и шапочках на тесемках, ну, вы знаете, как у гостиничных портье. Пытались клянчить чаевые. Нашли у кого! У старого хрыча Боббина! Да если бы от него требовалось раскошелиться, он бы сам затащил весь багаж на этаж и ни разу не крякнул бы, уж поверьте моему честному слову!