Цвиллман поддерживал своих родственников всю жизнь. Он постоянно снабжал их деньгами и работой. Хотя они и не имели отношения к его бизнесу, только из-за того, что они были Цвиллманами, «респектабельные» граждане Ньюарка осуждали их. Но семья по-прежнему любила и уважала его.

«Его мать была чудесной женщиной, — вспоминает Ицик. — Я бывал у них. Они жили на Гейнсбери-авеню. Милейшие люди.

Дылда приходил туда по пятницам с полудюжиной ребят. Его мать готовила еврейскую еду — креплах, фаршированную рыбу. Заходили и некоторые итальянцы. Они никогда так хорошо не ели, задницы эдакие».

В 1939-м Дылда женился на Мэри Мендалс Штейнбах, разведенной женщине с сыном по имени Джон. Свадьба была в субботу в полдень, в июле, в ресторане «Шантеклер» в Ньюарке.

Были приглашены финансисты с Уолл-стрит, правительственные чиновники, среди которых был бывший губернатор штата Нью-Джерси Гарольд Хофман, политики — демократы и республиканцы и известные на всю страну гангстеры. Лучшим другом Дылды был Джозеф Систо, финансист с Уолл-стрит, глава «Дж. А. Систо и Кo», а также председатель правления бариево-сталелитейной корпорации, где Дылде принадлежал контрольный пакет акций.

Были и не приглашенные, такие, как агенты ФБР, следователи и полицейские, наблюдавшие за перемещениями гостей.

Дылда обожал жену и принял ее сына как собственного. Мальчик любил Цвиллмана, и они были неразлучны. Дылда брал его с собой даже на «деловые» встречи. Это тревожило некоторых коллег Дылды, которые беспокоились, что мальчик запомнит то, что слышал.

Когда мальчик подрос, по воспоминаниям телохранителя Дылды, тот «просил Джона покидать комнату во время совещания».

Несмотря на теплые отношения, Дылда не усыновил Джона. «Если я усыновлю тебя, — объяснял он мальчику, — то ты примешь мою фамилию. Это заклеймит тебя на всю жизнь, что не здорово. Не важно, что ты будешь делать, как вести себя, — тебя будут воспринимать как Цвиллмана. Я видел, как это происходило с другими членами моей семьи, и не хочу, чтобы так же было и с тобой».

Этого не случилось. В 1958-м Джон женился, зажил респектабельно, и никто не воспринимал его в связи с эпохой Цвиллмана.

Уэйкси Гордон вырос жестоким человеком. В юности он был грозой улиц, а потом безжалостным бутлегером. Но важнее всего в жизни для него были жена и трое детей. Делая карьеру в криминальном мире, он оберегал их от уродливых сторон жизни. Когда его осудили за уклонение от налогов, была разрушена иллюзия респектабельности, которую он стремился создать, показав, кем он был на самом деле. Его жена Лия, дочь раввина, вынуждена была переносить позор.

Во время суда любимому старшему сыну Уэйкси было девятнадцать, он учился на врача в Университете Северной Каролины. Уэйкси частенько хвастал друзьям тягой Тедди к учебе, его любовью к чтению и преданностью родителям.

В течение суда над отцом в декабре 1933 года Тедди оставался в Нью-Йорке, чтобы быть с матерью. Он вернулся к занятиям, когда Уэйкси был осужден. Через несколько дней ему позвонил его дядя Натан Уэкслер и стал настаивать, чтобы тот вернулся в Нью-Йорк и отправился к судье и прокурору Томасу Дьюи ходатайствовать об уменьшении десятилетнего срока, к которому был приговорен его отец, а также попросить освободить Гордона под залог.

«Но, дядя, у меня утром экзамен, — ответил юноша, — нельзя ли это отложить на день?»

Дядя объяснил ему, что надо действовать без промедления. Тедди тут же сел в машину и отправился обратно в Нью-Йорк. Шел дождь со снегом, Тедди устал и попросил своего друга сесть за руль. Тот уснул за рулем, машина сошла с дороги и разбилась. Тедди погиб.

Через несколько часов Уэйкси сообщили о гибели сына. «Этот мальчик был моей единственной надеждой, — сказал Уэйкси своему адвокату, — я рассчитывал на него. Все, что я делал, было связано с ним».

Гордон попросил, чтобы ему позволили проводить сына в последний путь. Прокурор Томас Дьюи удовлетворил его просьбу. Тедди хоронили на Хевронском кладбище во Флашинге, штат Нью-Йорк. Гордон со слезами на глазах стоял на солнце и читал кадиш, еврейскую поминальную молитву. За ним, рыдая, стояли жена и другие их дети — Пол пятнадцати лет и Беатрис одиннадцати.

Равви А. Мордехай Стерн перестал читать кадиш, и Гордон последовал его примеру, бормоча как во сне. Потом он стоял потрясенный, пока комки земли падали на гроб. «Я предпочел бы любой приговор, даже смертный, — сказал он, — лишь бы с Тедди этого не случилось».

Отчаянно рыдавшего Гордона увели.

Чарли «Шальной» Уокман был низенький, курчавый киллер, один из крупнейших бандитов бруклинского дна. Про него говорили, что за свою карьеру он убил двадцать человек, и все — преступники. Именно потому, что он был таким специалистом по части убийств, Лепке Бухалтер дал Чарли задание убить Голландца Шульца.

Чарли родился в Нью-Йорке на западной стороне в 1908-м, его родители — Самуил и Анна Уокман. Он был «пропащий» с самого начала — бросил школу в семнадцать, чтобы стать вором и бездельником. Первый раз он был арестован в восемнадцать за воровство. Через год его задержали за то, что он стрелял в человека (пуля задела ухо) из-за 20 долларов. Чарли отрицал это, тогда как у жертвы была амнезия, не позволившая опознать стрелявшего.