Отбросив негодный больше меч, ударом ладони надломил треснувшую кость окончательно, и прямо предо мной оказалась грудная клетка припавшего к земле из за сломанной ноги ящера. Удар ладонью, как копьём, вошёл в грудь, и рывок обратно выломал наружу ребро. Удар левого кулака сломал ещё одно.

Драконья кровь заливает лицо, глаза, попадает в рот. Не выдержав искушения, делаю глоток. Сверху прилетает удар когтей: сдвинувшись в бок, ударом латной перчатки дроблю кости на лапе, рывок вперёд, и ладонь выдирает кусок сердца у бьющейся в агонии огромной туши.

Кровь. Сила. Бесконечная ярость. Бросок в толпу врагов, ударом руки снося голову троллю, и дальше! Хватать тела, рвать их на куски, жадно глотая кровь. Последней сценой, которую я запомнил, было, как подхватил за ноги и руку гоблина: лёгкое движение, и разорванное пополам тело окатило меня кровью.

Скверна внутри взвыла тёмным огнём, обволакивая сознание, проникая в самую суть души и тела. Не осталось больше Бьёрна, лишь машина, алчущая крови, смертей и силы. Без ограничений, бесконечно!

И над полем битвы, пронёсся рев, в котором больше не осталось ничего человеческого, лишь жажда убийства.

Эрна смотрела со стены, закусив губы, на то, что творилось внизу. Она не ожидала увидеть такое когда-либо.

О нападении было известно за несколько дней. Слишком большая концентрация тварей от многих перекрёстных видений у местных «нюхачей». Подобного нападения ещё никогда не было, так что, как только пошло движение общей массы атакующих тварей, всё население перебралось в замок, подготавливаясь к обороне.

Сидели друг у друга чуть ли не на голове, но другого варианта нет, удержать деревню не выйдет. И когда орда выкатилась из леса, на стене раздались маты, проклятия, кто-то даже молился.

Впрочем, страх не мешал взводить баллисты, натягивать тетиву арбалетов и луков. А самой Эрне готовить накопители маны, кислоту, яд и огненное зелье. Ну а потом на поле боя появился Бьёрн, и получилось то, что она сейчас наблюдала.

Волна насекомых доставила сложности, но заготовка с распылением огненной смеси в воздухе дала своё. Дальше, наступление тварей захлебнулось, остановленное одним-единственным человеком.

— Во даёт! — восхищённо присвистнул рядом Эрхард, когда упал на бок со вспоротым брюхом один из драконов.

Залитая кровью фигура, перемещаясь почти незаметными глазу рывками, оставляла за собой порубленные тела. Свистнули баллисты, подловив хорсу под стенами, били лучники и арбалетчики. На импровизированный мост, составленный из тел огромных тварей, вылили огненной смеси, и снизу раздались полные боли визги.

— Он выбивает шаманов и самых сильных тварей, — нахмурился Густав. — Не рассчитывает, что его хватит надолго?

— Его не хватит, — покачала головой Эрна, вцепившись побледневшими пальцами в парапет бойницы.

— Пока так не скажешь, я даже отсюда чувствую, как он скверну впитывает, — хмыкнул баронский маг.

— Это только половина проблемы, — тоскливо проговорила девушка.

— Вампира на части! Одним ударом! — недоверчиво крикнул один из наиболее остроглазых бойцов барона.

Под стальной вихрь, тем временем, втягивались всё новые твари, ведомые волей древней богини, пытаясь измотать и ослабить Бьёрна. Но тот как будто ничего не замечал, перемалывая созданий скверны, более того, начал сдвигаться в сторону леса, где верхом на драконе застыла затянутая в броню из побегов фигура.

Через десяток ударов сердца мёртвый дракон завалился набок, заставив лесную ведьму отступить дальше в лес. Бьёрн же врубился в тварей, разрывая их на части голыми руками.

— Почему он не атакует суку? — недоумённо спросил один из солдат.

— Он не в себе, — поморщившись, ответил ему Густав.

Вторя его словам, над сражением пронёсся рев, а Эрна вскрикнула, прижав руки к груди и вцепившись зубами в кулак.

— Всё. Сорвался, — сплюнул Альберт, и громко приказал: — Если он пойдёт на нас, стреляйте, окажется на стене — бегите!

Между тем, орда, лишившись шаманов, стала разбредаться. Часть монстров поедала павших, другие атаковали соседей. Только гоблины продолжали атаковать, древняя программа живого оружия, приправленная приказом, не давала им сдаваться.

Густав, тем временем, поморщился, вцепившись в рукоять меча. Мужчина перед боем принял ряд зелий, так что сейчас хорошо ощущал скверну. Даже со стены ощутив желание встать на колени, он оповестил окружающих:

— Она пытается взять его под контроль!

Бьёрн действительно замер на мгновение, окружённый трупами гоблинов. Повёл вокруг безумными глазами и исчез, оказавшись возле ведьмы, одним ударом руки отправляя её в полёт на десяток шагов. Он бил и бил, а в стороны летели куски побегов, которыми она пыталась атаковать, беспрестанно отступая.