И я рассказал бывшему сторожу, что с этой минуты он становится начальником нового строительно-разведывательного отдела.

По моему разумению, теперь под командование Корнеева поступало: пять плотников, отдел бутафории, двое водителей с автотранспортом, а также один местный сопровождающий. Его новый отдел должен будет заниматься поиском необходимых для картины пейзажей и оборудованием в указанных местах необходимых условий для будущего проведения съёмок. Предполагалось, что новая структура будет плотно взаимодействовать с режиссёром — Сегурко, помогая тому готовить площадки как для сериала, так и для будущих съёмок фильма про инопланетянина-убийцу.

Услышав, чем ему придётся заниматься, Корнеев поблагодарил за интересную работу и, выдав мне три ключа от заветных комнат, вернулся помогать Рюмину.

Я же подошел к ожидающей меня парочке, которая стояла возле какого-то кустарника, и протянул влюблённым два ключа.

— Спасибо, Сашенька, — улыбнувшись, поблагодарила Юля. — А у нас комнаты в одном доме?

— Да. Наш дом №3. Он покрашен в фиолетовый цвет. Не забудьте, — пояснил бывший пионер.

— А кто, кроме нас, там ещё будет жить?

— Не знаю. Но не волнуйся. Если кто нам не понравится, то мы его быстро выселим.

— Как?

— Очень легко. Возьму гитару и спою ему на ночь вместо колыбельной что-нибудь из дэт-металл. И он сразу переселиться в другой дом.

— Саша, это очень жестоко, — захохотала рыжуха.

— Это шутка, — улыбнулся я в ответ.

— Ура! — возликовал друг Савелий и потряс ключом с номерком дома и комнаты. — Я думал, нам не хватит.

— Товарищ Сева, Вы забываете, что начальник тут я. А быть сапожнику без сапог это моветон. К тому же было бы тупо, в данном случае, не применить административный ресурс и лишить возможности вас и себя исполнить розовую мечту — хоть немного пожить в уютном домике на берегу океана.

После этого я в компании с влюблёнными пошёл в гостиницу, чтобы, невзирая на приказ начальства, переселиться сюда прямо сегодня.

Переезд занял немного времени, а ночные съёмки мы сумели завершить за три часа.

Первый день съёмок подошёл к концу и в половине первого ночи весь наш дружный коллектив уже спал, как убитые, в своих новеньких индивидуальных апартаментах, в которых пахло нашей подмосковной сосной.

Интерлюдия

Подмосковье. Завидово

— Так значит, ты решил не ждать и прийти почти сразу, гхм? — вместо приветствия произнёс хозяин дома, пожав руку гостю и, предложив присесть, поздоровался: — Здравствуй, Юра.

— Здравствуйте, Леонид Ильич, — холодно произнёс вошедший, присаживаясь на кресло.

— Ну, гхм, что, разведчик-контрразведчик, скажешь после всего произошедшего?

— Леонид Ильич, мне кажется, мы выдержали этот удар и, думаю, что из-за этой, гм, неудачи, мы не так много и потеряли.

— Неправильно тебе кажется, Юра, гхм. Жучки-то все твои теперь тебе выковыривать приходится, гхм. Как ты теперь за безопасностью страны следить собираешься? А, гхм?— недовольно произнёс Генеральный Секретарь. — Теперь же все наши руководители без твоей заботы останутся. Как ты сможешь узнать, о чём они думают? Что их гложет, гхм? Какие интриги они собираются плести, а может и уже плетут? Что делают? И самое главное, гхм, что они собираются делать?! Ты, Юра, гхм, теперь этого знать не будешь. А значит, гхм, этого не буду знать и я! — Генеральный секретарь нервно постучал пальцами по подлокотнику кресла и язвительно произнёс: — Понял, чем эта твоя, как ты говоришь: небольшая неудача, нам обернулась? Теперь безопасность страны под серьёзной угрозой, гхм!

— Леонид Ильич, не волнуйтесь, всё под контролем, — попытался успокоить Андропов Брежнева.

— Как это — не волнуйтесь, гхм? Что ты говоришь, Юра? — подозрительно посмотрел на собеседника хозяин дома и спросил: — Какую игру, гхм, ты ведёшь? Ты, гхм, на чьей стороне?

— На вашей, Леонид Ильич. Только на вашей, и ни на чьей больше! — клятвенно заверил Андропов. — Хочу Вам вновь повторить: всё, невзирая ни на какие трудности, остаётся под нашим контролем.

— Но как это может быть? Ты, что, общее решения Политбюро решил проигнорировать? Не советую, гхм.

— Конечно же нет! Все решения, что были приняты, будут исполнены. С завтрашнего дня мы начинаем проверку всех жилищ высокопоставленных товарищей. Мы обязательно найдём и изымем подслушивающие устройства, только...

Брежнев не дал ему договорить.

— А это, Юра, значит, что с завтрашнего дня мы с тобой начнём терять хватку! Гхм! Ты меня понимаешь, гхм?! Мы перестанем держать руку, гхм, на пульсе. Больше не получая информацию, мы не сможем определять текущую повестку. Как мы будем знать, к чему нам готовиться, если не будем знать, что они замышляют? Ты же сам прекрасно осведомлён, гхм, что они всегда что-нибудь замышляют. Они даже в нашем так называемом малом составе Политбюро и то умудрились разбиться на две противостоящих группы, гхм. Ты же сам входишь в одну из них. Ты думаешь, я не знаю? Знаю. Так что ты, Юра, собери волю в кулак, гхм, и придумай, как нам установить эти «жуки» обратно. Да так, чтобы в следующий раз их никто найти не смог бы.