– Что?.. Нет… Упал… Упал в колодец…

– А кто это был? Кто-то знакомый?

– Не знаю… Я убил его… Он на меня бросился…

Наконец Люцине удалось надеть халат. Стеная и стуча зубами, Михал Ольшевский отвёл нас на место своего преступления. По пути я пыталась утешить его, объясняя, что он убил для самообороны, но и сама чувствовала себя неловко. Из-за коровника донёсся лай собаки.

– Лает над трупом, – прошептал Михал голосом покойника.

– Он знает, что делать, – равнодушно сказала Люцина. – А раньше он не лаял?

– Не знаю. Не слышал…

В сером свете нарождающегося утра было кое-что видно. Мы выглянули из-за угла коровника. Пистолет стоял над колодцем и лаял вниз. О его присутствии мы скорее догадались, чем увидели его.

– Удивительно, – забеспокоилась Люцина. – Пистолет, вместо того чтобы выть – лает. Может он ещё жив?

– Лучше бы живой… – неуверенно пробормотал Михал.

Мне бы этого тоже хотелось. Единственным утешением было то, что убит преступник. Мы осторожно заглянули в колодец, таращась в темноту. После долгих усилий мы увидели внизу какую-то чёрную, абсолютно неподвижную массу.

– Вроде бы есть, – подтвердила Люцина. – Действительно, в чёрной кольчуге…

– Может, и в кольчуге, не видно, – недовольно сказала я. – Надо было взять фонарик. У вас был фонарик…

Михал беспомощно оглянулся. Фонарик у него был, но куда-то подевался. Должен был лежать здесь. В спешке, торопясь, мы забыли про фонарик, хотя в комнате их было целых два. Некоторое время мы бестолково шарили между камнями, после чего опять заглянули в колодец. На дне точно лежала чёрная масса, не известно – живая или мёртвая. Ситуация было отчаянной.

– Матерь божья, что же теперь будет?.. – прошептал сломленный Михал.

– А, собственно говоря, зачем ты его убивал, сынок? – вдруг поинтересовалась Люцина. – Тебе надо было только испугать его и с криком убежать.

– Не знаю, – нервно ответил Михал. – Он на меня вдруг набросился. Сверху, с этих камней. Я забыл, что должен убежать. Потому что… Не знаю… Возможно, я вздремнул…

Со всей искренностью он рассказал нам о своих переживаниях на посту. Мы проявили понимание. Пистолет перестал лаять в колодец и загавкал в сторону дороги. Мы втроём стояли над ямой и не знали, что делать.

К счастью, в этот момент из мрака появился Марек.

– Ради бога, что вы здесь делаете? – раздражённо спросил он. – Чем вы тут занимаетесь?

Перебивая друг друга мы объяснили ему, что Михал убил человека в чёрной кольчуге, причём убил его для самообороны. Описание обстоятельств получилось у нас немного расплывчатым. Марек молча выслушал нас, заглянул в колодец, после чего опять посмотрел на нас.

– Здесь не было никакого человека, – холодно уведомил он.

– Он же лежит там! – обиделась Люцина.

Марек опять заглянул в колодец. Он приглядывался довольно долго, с каменным выражением на лице. Присел, посветил вниз, у него одного был фонарик. Мы напряжённо ждали, не осмеливаясь заглянуть вместе с ним.

– Не может быть, – наконец сказал он и выпрямился. – Ждите здесь, я принесу лестницу.

По неизвестной причине я отправилась за ним к сеновалу, потеряв по дороге тапочки. Моя помощь для переноски лестницы не понадобилась. На обратном пути я наткнулась на Терезу и тётю Ядю, которых сразу же осчастливила информацией о новом убийстве. У Терезы перехватило голос, тётя Ядя обо что-то споткнулась и рухнула на меня. Марек, как то не очень осторожно, опустил лестницу в колодец.

– Ты её не на труп ставишь? – с беспокойством спросила я. – Даже если это убийца, и даже если он умер, лучше этого не делать…

– Лучше возьми фонарик и посвети мне сверху, – ответил он и спустился в колодец.

Тётя Ядя и Тереза шептались в стороне с Люциной, издавая вполголоса драматические восклицания. Михал уселся возле колодца, как символ отчаяния и печали. Марек старательно обследовал покойника внизу. Те трое перестали шептаться и приблизились к яме. Марек как раз вылезал наружу, когда Тереза торжественно начала:

– Да упокой господь его душу…

Марек вежливо дождался окончания молитвы. Выражение его лица было таким, что я начала что-то подозревать. С преступлением Михала Ольшевского было что-то не так…

– Исключительный экземпляр, – обратился он к Михалу, когда Тереза закончила. – Поздравляю, с одного удара! Я же говорил, что никакого человека здесь не было.

– Что?.. – спросила тётя Ядя после минуты удивлённого молчания. – Что он говорит?..

– В таком случае, кто там лежит? – поинтересовалась Люцина.