— Отправила Кира домой. Он в хреновом состоянии. Не в физическом плане, не волнуйся, лишь сломанная рука и ссадина. А в моральном. Думает, что ты не выживешь. Когда очнешься, обязательно наваляй ему за это.

Всенепременно, малышка.

И тут я вспоминаю аварию и столб, в который летела машина с моей стороны. В тот момент я и сам думал, что умру.

— Ты серьезно, записал меня «Будущая жена»? — она слабо усмехнулась. — Сейчас я бы все отдала, чтобы это будущее наступило.

Лера поглаживала мою ладонь, а я изо всех сил пытался подать хоть какой-нибудь признак жизни.

— Когда ты очнешься, я перееду к тебе, без упрямства и уговоров, клянусь.

И всего-то надо было оказаться на волосок от смерти, чтобы она согласилась.

Если бы мог, то посмеялся бы над этим.

— Кстати, когда в прошлый раз выходила от тебя, то видела Кира с рыжеволосой девушкой, она утешала его. Она психолог здесь, но, кажется, они были знакомы. Может, эта та самая Рыжуля?

Очень может быть.

— Макс, решающие сутки на исходе, и мне страшно, что ты и правда не придешь в себя, — прошептала она.

Так, все, хватит валяться как бревно, Макс. Делай что-нибудь!

Я попытался пошевелить пальцами.

Ничего.

— Я люблю тебя, пожалуйста, очнись, — умоляла она.

Я собрал все свои силы и дернул указательным пальцем.

Она перестала меня поглаживать.

— Макс? Ты меня слышишь?

Я снова не без усилия дернул пальцем.

— Боже мой, я сейчас приведу врача.

Вот уж нет. Я тебя не отпущу.

Я слабо сжал одну из ее рук, чтобы она не покинула меня.

— Милый, нужно, что тебя осмотрели. И вытащили трубку из гортани, если ты дышишь сам.

Я пытался дышать сам, пытался сказать, что хочу, чтобы она осталась. Усилием воли я открыл глаза.

— Ма-а-ам, — закричала Лера, и, к моему удивлению, в палату вошла тетя Наташа. Она вопросительно посмотрела в нашу сторону, а потом увидела меня в сознании. — Позови врача.

— С возвращением, милый, — сказала она, улыбаясь, и вышла из палаты.

Я перевел взгляд на мою малышку и попытался без слов сказать как мне жаль. Она была помятой и осунувшейся, глаза красными и опухшими. Если она выглядела так, то, значит, со мной все было охренительно плохо.

— Нужно позвонить Киру, — сказала она, достала телефон из кармана джинсов и набрала номер. — Макс очнулся, приезжай.

Лера

Не могу описать, какое облегчение я испытала, когда он пошевелил пальцем. Словно вся тяжесть мира упала с моих плеч.

Кир примчался в больницу за 10 минут. Оказалось, что мой папа остался с ним на ночь и довез до больницы утром.

Максу к тому времени убрали трубку из гортани, и он даже немного поговорил со мной.

— Я слышал… как ты сказала мне… что… готова переехать ко мне… и что все бы отдала… чтобы стать моей женой. Мне нужно еще встать… с этой чертовой…постели…но… тебе уже не отвертеться, — хрипел он.

Я смеялась и рыдала одновременно.

— Все что захочешь, — пообещала я. — Ты не представляешь, какой страх я испытала за последние сутки в больнице, думая, что могу потерять тебя.

В палату ворвался Кир.

Когда он увидел Макса в сознании, то подлетел к нему и обнял.

— Ауч. Это безумно больно, брат.

— Никогда больше не пугай меня так! Отныне, если ты не пристегнулся, я с места не сдвинусь, — горячо поклялся Кир, отстраняясь от Макса.

— Я никогда больше не буду ездить не пристегнутым. Обещаю. У меня много дел. Надо тебе раздать подзатыльников за то, что думал, что я умру. Надо перевезти мою красавицу ко мне. Жениться на ней. Мне некогда больше валяться при смерти.

— Ладно, ребята, мы поедем домой, если что, звоните. Поправляйся, Макс, — сказал папа.

— Спасибо, вам обоим, что были рядом с нами.

— Не за что, милый, — ответила мама и, подойдя к нему, по-матерински погладила его по волосам, наклонилась и тихо сказала: — Не забудь попросить руки нашей дочери у ее отца, иначе мы все тут хлопот не оберемся.

Макс засмеялся и тут же застонал от боли.

— Хорошо, тетя Наташа. Спасибо, что предупредила.

— О чем? — поинтересовался папа.