–  Тихо, тихо, - Плеханов улыбнулся. - Потрёпан ваш Марк, но жив.

Доктор помог девушке подняться, подвёл к окну, за которым располагалось ещё одно помещение, и, взглянув через стекло, Таня замерла.

В прозрачной ванне находился Марк. Бока пса были разорваны в клочья, но выходящие наружу дуги рёбер образовывал блестящий металл.

–  Давно не видел эту модель, - произнёс Андрей. - Редкий экземпляр. Он ваших преследователей на детали покрошил.

Таня всё ещё не верила:

–  Робот?

–  Не совсем, - покачал головой доктор, - живые органы в упаковке из железного костяка и армированной кожи. Усовершенствованный интеллект. Модель ЭС-77. Он вам хорошо помог. По программе «Проводник» срок доставки людей на базу - неделя. Он вас за два дня довёл.

–  Да, - Таня покачала головой и невольно улыбнулась. - Собаки не говорят. Как же я не догадалась?

–  Ваш мозг был в состоянии шока после пробуждения, - заметил Плеханов.
–  Амнезия, трудности восприятия - это нормально.

–  Он меня спас. Он точно в порядке?
–  с волнением спросила девушка.

–  Пара дней и будет бегать, - заверил Андрей.

Внизу перед реставрационной ванной светился дисплей, и Таня скользила взглядом по строчкам, наконец, понимая всё:

Дан её ненавидел. Ненавидел так, что челюсти сводило и сердце не билось, а глухо вздрагивало в груди. Это притупляло боль. Его тело - как раздавленная жестяная банка в мусорке, побитое, порезанное и в ожогах, да ещё железные кольца наручников, впившихся в кисти, а он ничего не чувствовал, глядя на мерзкое создание в другом углу тюремного контейнера.

Все мысли сводились к одной - предательница подохнет раньше, чем он сам, и он успеет это увидеть! Её лёгкие обойдутся без воздуха максимум две минуты, а он сможет минут семь. Когда их довезут до места казни и отцепят контейнеры на орбите какой-нибудь отдалённой планеты, кислород в забитом до отказа помещении израсходуется очень быстро. И в последний миг его жизни ему достанется невероятная радость лицезреть смерть этой сволочи.

Дан с трудом оторвался взглядом от женщины, посмотрел на свои закованные руки. Задушить землянку самому доставило бы вдвое больше удовольствия. Он даже представил, как его пальцы сжимаются на тонкой шее, как ломаются позвонки…

Но тогда она умрёт быстро, а Дан хотел, чтобы она мучилась. Ему вспомнилось, как однажды, во время рейда, командир их отряда - землянин, приказал пытать женщину. Она держалась упорно, терпела удары без стонов. Когда у обозлённого командира лопнуло терпение, он повалил её в грязь, разорвал на ней одежду. Никто из солдат поначалу не соглашался выполнить его приказ, но потом один всё же решился.

Землянка была раза в три меньше прижавшего её к земле новума. И по мере этой пытки все, стоявшие рядом, начали отходить. Кто раньше, кто позже, но отошли все.

Солдат сполз с девушки, едва смог подняться сам, так что Дан протянул ему руку. У парня было странное выражение лица, напуганное.

Дан отошёл всего на шаг, и в затылок словно плеснули из ведра с характерным звуком выстрелившего оружия. Стремительно развернувшись, он увидел оседающее на землю наполовину безголовое тело. Солдат застрелился.

Потом об этом часто говорили. Раса, которой принадлежал Дан, была сильней и здоровей своей родоначальницы - человеческой, но часть генетической информации людей не передалась их новым потомкам. Новумы недолго выживали на войне. У них не было защитного механизма, позволявшего людям адаптироваться к её уродливым условиям - родовой памяти, в которой накопилась информация о тысячелетних войнах на их родной Земле. Собственную жестокость люди прощали себе с лёгкостью, а у солдат новумов при её проявлении происходило нарушение психики, которое приводило к самоубийству. Кого сразу удалось остановить, всё равно слетали с катушек рано или поздно.

Но сейчас, при виде предательницы, Дан не боялся этого, и ненависть настойчиво шептала ему:

– Только бы добраться до тебя, чёртова шлюха! Разорву!

А «шлюха» сидела неподвижно, как и остальные пленники в контейнере прикованная цепями к полу. На лице молодой женщины распухали разбитые губы. Тело затекло от долгого сидения и болело.

Все здесь были такие. Все после сражений с погибающих и сдающихся в плен кораблей, с разгромленных медицинских пунктов.

Генералы новой системной конфедерации Глизе не гнушались ничем, посылая боевые отряды на мирные территории, не принимавшие участие в войне. Марина Зотова сглотнула горький комок. Больше половины из сидящих на грязном, ржавом полу холодного тюремного контейнера людей были взяты прямо из своих домов. И вместе с семьями приговорены к заключению за помощь коалиционному правительству планет, не пожелавших подписать договор о присоединении к захватническому режиму конфедерации. Остальные, включая саму Марину, были офицерами флота коалиции, разгромленного в последнем сражении.