– Там недалеко, километра три. А когда ему скажем?

– Не знаю, Кира, подберем момент. Быть может, сам спросит?!

Но Митя спросил про родителей только на следующей неделе. Чтобы не травмировать мальчика, на похороны его не взяли, хотя хоронили детей в закрытых гробах. Клавдия Семеновна не решилась, хотя ребенок был уже юношей и, конечно, должен был проводить родителей.

– Ба, а где мама? – во вторник спросил мальчик, набирая воды и одновременно заглядывая в телефон.

– Их в командировке задержали, внучок, – с испугом ответила женщина.

– А, ну ладно, – мальчик, не отрываясь от экрана телефона, поставил стакан на самый край стола, так что он чуть не упал.

– Митя, ты хоть смотри: стакан чуть не упал.

– Хорошо, – парень, ушел в свою комнату, не отрываясь от экрана.

Холодея от страха, измученная тревогой Клавдия Семеновна готовилась к разговору с внуком бессонными ночами. В мысленной беседе все получалось, но стоило первым лучам солнца заглянуть в запотевшее окно, как женщина сдавалась и откладывала беседу назавтра.

– Может, ты поговоришь? Я не смогу! – обратилась она к мужу.

– А я смогу? – ответил он.

– Но ты же мужчина?!

– Не в мужестве тут дело! Давай вместе, как спросит. Ты…

– О чем я должен спросить? – послышался за спиной голос Мити. – О родителях?

Бабушка и дедушка с удивлением обернулись и увидели взволнованного парня в дверном проеме.

– Митенька, солнышко! Ты знаешь…, – Клавдия Семеновна почувствовала нехватку кислорода и начала задыхаться.

Она с трудом подошла к дивану и тяжело опустилась на сиденье. От резкого движения на несколько секунд потемнело в глазах. Женщина тяжело задышала, пытаясь набрать воздух. В грудной клетке появились внезапные боли. Биение сердца ускорилось, а потом резко замерло, и Клавдия Семеновна вдруг очень остро ощутила страх смерти. Это чувство нарастало. Женщина была неспособна сопротивляться из-за непереносимого шума в ушах и резкой боли в области шеи. Она сильно побледнела и спустя несколько минут завыла, понимая, что очень испугала внука и мужа, но остановиться не могла.

К приезду скорой помощи приступ почти прекратился. Симптомы исчезли, осталась только слабость. Сил не было ни на что. Несмотря на укол, который поставили врачи, она не шевелилась и еще долго лежала на диване, рассматривая паутину на потолке.

– Сделай мне крепкий сладкий чай, – обратилась она к мужу, когда почувствовала, что начала отходить. – Врачи-то что сказали? Не поняла ничего!

– Сказали, что, скорее всего, паническая атака, – с горечью ответил дед. – По врачам тебе надо, мать! Сказали, невролог вроде, да и так обследование полное не мешало, когда последний раз была?

– Да нужно, обследование! С такой жизнью не то…

– Я сказал ему, – перебил муж, – про родителей.

– И как он? – слабым голосом спросила Клавдия Семеновна.

– Плохо! Сначала плакал, сейчас лежит.

Горевал Митя недолго, по крайней мере внешне. Уже к вечеру он занял привычное место в компьютерном кресле…

Несмотря ни на что, Клавдия Семеновна начала новую жизнь. Конечно, пережить горе было непросто, но времени поплакать, погрустить или впасть в депрессию не было, потому что был Митя и все, что с ним связано. Оформить опекунство было несложно. Мальчик ходил в очень престижную кадетскую школу, расположенную на другом конце города. Желающих стать кадетом было много. Считалось, что в школе достаточно неплохое образование и тотальный контроль за детьми. Помимо классного руководителя назначался курсовой офицер, было множество кружков и секций, шефская помощь от воинских частей. Домашние задания выполняли после обеда под руководством учителей.

В эту школу устраивал его зять. Попасть туда обычному ребенку было непросто, нужно сдавать вступительные экзамены, быть здоровым и иметь прекрасные характеристики, но разве это все было у Мити? Нет, но зато отец был военным и, несмотря на двойку по физической подготовке, мальчик в новенькой камуфлированной форме шагнул в волнующую неизвестность.

В очередной раз ребенка ждал новый мир, класс, друзья и другая жизнь с чистого листа. Родители долго объясняли сыну, что можно начать с нуля зарабатывание оценок, авторитета и уважения. Никто не узнает про коррекционный класс и проблемы, которые были раньше, живи и радуйся! Мальчик кивал, поддакивал и рвался в бой, но в новой школе все пошло по-старому.

Проблемы начались с первых дней. Они были стандартны для Мити: гиперактивность, невнимательность, повышенная утомляемость и неприятие коллективом. Если в начале урока мальчик был сосредоточен и активно работал, тянул руку и старался воспринимать информацию, то к середине наступала апатия, а ближе к концу Митя отключался и занимался своими делами. Это могла быть игра канцелярскими принадлежностями, рисование танков и самолетов, задумчивый взгляд в окно или лежание на парте. Часто из-за него попадало всему классу, и на перемене он имел «бледный вид» от общения с разгоряченными сверстниками.

Клавдия Семеновна понимала сложившуюся ситуацию и как могла старалась смягчить давление на мальчика. Для этого она вошла в состав родительского комитета и хваталась за любое поручение классного руководителя. Это занимало уйму времени, потому что только на дорогу до школы на маршрутке уходило не менее часа в один конец, плюс сама работа, участие в мероприятиях, выездах, собраниях. Часто женщина уходила рано и возвращалась поздно, иногда даже позже ребенка, и сразу приступала к выполнению домашних «обязанностей». Приготовить, постирать, погладить, зашить, отработать в огороде, убрать дом…