– Да говорите же, – пауза показалась бесконечной.

– Его Величество лишился магического дара, – тихо произнес Лоури и воззрился на меня, ожидая реакции.

– И как это все относится ко мне? – я не понимала.

– Даже если король поднимется, он не сможет открыть двери в ваш мир. Порталы дворца больше ему не подчиняются.

Я сглотнула. «Даже если поднимется» – звучало зловеще. Так, словно сам Лоури не верил в выздоровление патрона.

– Его дар ушел безвозвратно? – конечно, жаль парня, но меня волновала прежде всего моя судьба. Я не знала возможностей здешней медицины, поэтому желала услышать худший вариант, чтобы понять, что меня ждет.

– Мы не знаем. Подобное с Кондом случилось впервые. Кто–то на Земле насильно лишил его магии. Варварским способом. Ее просто выдрали. Отсюда кровь из ушей и носа, спутанность сознания и боль, которую вы странным образом ощутили.

– Неужели нет никакого выхода? – я поднялась с дивана и принялась вышагивать до ширмы и обратно. Когда я нервничаю, мне всегда хочется физически погасить бушующую во мне энергию. – Не понимаю, как можно быть такими беспечными? Как вы могли допустить, чтобы единственный человек, владеющий тайной, шлялся неизвестно где и подвергал себя опасности? Где была королевская охрана, когда на него напали? Почему, в конце концов, бездельничали вы, личный слуга? Это все равно, что иметь единственный ключ от важного сейфа и надеяться, что он никогда не потеряется. Неужели вы не озаботились запасным ключом?

– Именно поэтому леди Адель настаивала на обзаведении потомством. Ребенок должен был стать тем самым ключом.

– Боже! Как же вы все оказались неразумны! Да я бы на вашем месте силой заставила короля наплодить кучу детей! Потерять дар и не иметь запасного варианта!

– Не кипятитесь так, леди Паулина. Мы не настолько глупы. Существует еще один Корви, что способен справиться с таким артефактом, как наш дворец.

– Кто второй? – я остановила свой бег.

– Леди Адель. Я уже послал гонца к ней.

– Как быстро она явится на ваш зов?

– Королевство Хантколь находится в недельном пути от Самаальда. И то, если не останавливаться на пути из столицы в столицу на постоялых дворах.

– Неделя для гонца, минимум неделя для леди Адель… – я подняла глаза на Лоури. – Я, что, застряла здесь на полмесяца?!

Личный слуга Его Величества виновато выдохнул и поднялся с места.

– Располагайтесь как у себя дома, – произнес он и спешно ретировался, оставив меня в состоянии ступора. Родители меня убьют!

Я пошвыряла на пол все подушки. Не удовлетворившись диваном, направилась за ширму и там разметала постель. Дотягиваясь до последней атласной подушечки, разразилась рыданиями. Истерика следовала за истерикой. Я скручивала покрывало и простыни жгутом, я терзала их руками, желая разорвать в клочья, но ткань оказалась слишком хороша, чтобы поддаться мне. Я просто не нашла ничего тяжелого, чтобы разбить окна. А стулья, несмотря на изящество ножек, оказались для меня неподъемными. Ширма от пинка сложилась и с грохотом упала на пол. Зеркала оказались так прочно вделанными в стену, что я не смогла их выдрать. Я за себя не отвечала. Я была зверем. Я была вандалом. Пусть завтра будет стыдно за сотворенное, но сегодня мне было все равно. Я хотела убивать.

Пребывая в истерике, женщина отключает разум. И выхолащивает силы. Кончились они и у меня. Я свернулась калачиком на полу, жалея себя и своих родителей, которые сойдут с ума, если завтра их младшая дочь не появится дома. Папа перевернет весь город. И не найдя, так же, как я, разгромит свой кабинет.

Я словно наяву видела выпучившую глаза консьержку, которая торопливо произносит фразу, что добьет моих родителей:

«Я так и знала, что он сексуальный маньяк! Заманил девчонку и увез в неизвестном направлении. Поэтому и требовал, чтобы она отвела его в гараж!»

Всхлипывая, я погрузилась в сон.

Проснулась от свиста.

– Ха! – надо мной стоял юноша в ливрее и с восторгом в глазах оглядывал учиненное мной безобразие. – Кто–то отвел душу?

Я села и потерла ладонями лицо.

– Ты кто?

– Дант, ваш личный слуга, леди, – он опустился на корточки, чтобы я смогла рассмотреть его. Невинные голубые глаза, светлые, почти белые волосы, правильные черты лица. Симпатичный, юный, доброжелательный. Он прямо–таки светился добротой, которой мог окутать весь мир.

– Где здесь туалет? – меня хотели смутить, подсунув мужчину вместо служанки? Ну что ж, посмотрим, кто взвоет быстрее.

Мне протянули руку, и я ухватилась за нее. Чувствовала себя разбитой колодой.

Я поднялась и похромала в указанном направлении – куда–то за кровать. Посмотрев вниз, поняла, что мешает идти ровно – я потеряла сапог. Видимо, улетел, когда пинала ширму: та валялась на полу, странным образом похожая на подстреленного лебедя, который изломанно раскинул крылья.

– Я не буду извиняться, не дождетесь, – пробубнила я, закрывая перед носом слуги дверь.