Было уже совершенно темно. Факелы вдоль дорожки успели совсем выгореть. В небесах горели льдистые звезды. Малта посмотрела на них и опять задумалась о кристаллах огня. "Синие и зеленые - самые редкие и дорогие..." Она не могла дождаться случая рассказать об этом Дейле. О, она заранее знала, как именно это скажет! Так, как если бы всем, кроме Дейлы, про это уже давным-давно было известно!.. Да, с Дейлой подобными новостями делиться следовало в первую очередь, ибо никто не разносил слухов с такой скоростью, как она. Уж будьте уверены - она всем все перескажет. Разве не она всем как есть разболтала о зеленом бальном платье Малты?..
– Присовокупив, ясное дело, и историю о том, как Давад Рестар ее силком домой отвозил. Что за глупость она сделала, напрямик все выложив Дейле! Но тогда она была вне себя, и ей просто необходимо было излить хоть кому-нибудь душу. Ну ничего! Сегодняшнее позволит ей расплатиться с Дейлой сполна. Она не будет рассказывать ей, какая здесь была скукотища, - только о том, как она стояла на улице и болтала с Янни Хупрус о кое-каких драгоценностях...

Малта прошлась вдоль ряда карет, понемногу прихлебывая вино. Некоторые кучера, спасаясь от холода, сидели в каретах, другие ежились на своих сиденьях. Несколько кучеров собрались у поворота на подъездную дорожку и потихоньку сплетничали между собой... и, кажется, передавали по кругу фляжечку.

Она добралась почти до самого конца ряда, пройдя мимо экипажа Давада и того, что привез торговцев из Дождевых Чащоб. Ее плащ, который она считала немодным и ветхим, остался внутри, и она начала уже чувствовать вечернюю прохладу. Малта зябко прижала руки к груди (положив себе ни в коем случае не пролить на платье вино) и пошла дальше. Остановилась рассмотреть герб на дверце кареты... Какой глупый герб - петух в короне! "Хупрус", - сказала она себе и обвела герб пальцем, запоминая. Там, где ее палец скользил по металлу, тот некоторое время светился, и Малта поняла, что герб был выполнен из джидзина. Теперь этот металл употреблялся не так часто, как когда-то. Лишь старейшие уличные музыканты еще делали из него свои цимбалы и ручные колокольчики: джидзин имел свойство мерцать от ударов. Очень привлекательно для глаз, но в действительности медные сплавы звучали все-таки лучше. "Как бы то ни было, и об этом я Дейле тоже расскажу!"

Малта лениво двинулась дальше, на ходу обдумывая фразы, которые должны были наилучшим образом потрясти Дейлу.

– Странно, как человеческое прикосновение оживляет и джидзин, и кристаллы огня, - примерилась она вслух. Нет, это было не совсем то. Надо придумать нечто более впечатляющее...

Тут почти рядом с нею зажегся голубой огонек. Малта поспешно отступила назад, потом снова вгляделась. Кто-то стоял там, в темноте, слегка опираясь о карету госпожи Хупрус. А голубое сияние исходило от кристалла, пристегнутого у шеи. Невысокая мужская фигура в тяжелом плаще, как было принято одеваться у торговцев из Чащоб. Его шею кутал обширный платок, лицо покрыто вуалью, как у женщин. "Кучер, наверное", - решила про себя Малта.

– Добрый вечер, - смело проговорила она. И уже сделала шаг, чтобы пройти мимо.

– На самом деле, - сказал он негромко, - прикосновению не обязательно быть человеческим. После пробуждения их зажигает огнем любое движение. Смотри!

И он протянул в ее сторону руку в перчатке. Встряхнул кистью... И на манжете вспыхнули два голубых светлячка. Малте просто ничего другого не оставалось, кроме как замереть на месте и смотреть, смотреть... Цвет кристаллов был не какой-нибудь бледненький, - нет, они горели глубоким сапфировым тоном. И плавали в темноте как бы по собственной воле.

– Я думала, синие и зеленые - самые дорогие и ценные, - заметила она. И отпила из стакана, который еще держала в руках. Не спрашивать же напрямую, каким образом простой кучер обзавелся подобными!

– Так оно и есть, - легко согласился мужчина.
– Эти, правда, очень мелкие, и, боюсь, безупречными их не назовешь. Их слегка повредили при добыче.
– Он пожал плечами, и в потемках Малта заметила это по движению синего огонька возле шеи.
– Наверное, они не будут долго гореть, годик-другой, не больше. Я просто не мог позволить, чтобы их выкинули как негодные.

– Конечно! Как можно!
– горячо и даже с возмущением поддержала его Малта. Выкидывать кристаллы огня! В голове не укладывается!
– Но ты сказал "гореть"? Они что, горячие?

Ее собеседник испустил негромкий смешок.

– Горячие? Не, не в обычном смысле. Вот, потрогай сама.

И протянул ей руку.

Малта робко прикоснулась одним пальцем к заветному огоньку... Нет, он не обжигал. Осмелев, она потрогала еще раз. Кристалл был прохладный и гладкий, точно стекло, и в одном месте, точно, имелась крохотная выщербинка. Малта пощупала второй камешек, потом вновь прижала руки к груди.

– Как они прекрасны!
– сказала она и вздрогнула от холода.
– Но тут, снаружи, насмерть замерзнуть можно. Пойду я лучше внутрь...

– Нет, не... то есть... тебе холодно?

– Немножко. Я свой плащ там оставила.

И Малта повернулась, чтобы уйти.

– Возьми мой.

Он выпрямился и уже расстегивал плащ.

– Нет, нет, спасибо, обойдусь. Не стоит оставлять тебя без плаща, я лучше пойду...

Малте, правду сказать, сделалось жутко от одной мысли о соприкосновении с одеждой, только что кутавшей его тело, которое она представляла себе не иначе как бородавчатым. У нее пробежал по коже уже настоящий мороз, она поспешила прочь, но он догнал ее:

– Погоди. Возьми хотя бы платок. Выглядит он не особенно, но теплый необычайно... Вот, возьми, накинь.

Он уже снял свой платок - вместе с камешком - и, когда она остановилась, - набросил ей на руку. Платок в самом деле оказался удивительно теплым, но все-таки Малта непременно швырнула бы его обратно... если бы не синий кристалл, подмигивавший ей снизу вверх.

– Ой, - только и сказала она. Возможность поносить кристалл огня... хотя бы несколько минут... можно ли в здравом уме отказаться от подобного?!
– Подержи, пожалуйста, - и Малта протянула мужчине свой стаканчик. Он взял его, и она мигом обернула платком шею и плечи. Мужчина носил его скорее как шарф, но платок отличала совершенно воздушная вязка - расправленный во всю ширину, он походил скорее на шаль. И... до чего же он был теплый! Малта устроила его так, что синяя драгоценность оказалась как раз в ложбинке ее бюста. Она не могла оторвать от нее взгляда: - Как прекрасно! Это как... как... даже не придумаю, с чем сравнить!