Чей образ видела во сне…» — прошептал Руслан ей на ушко отрывок из «Демона» и пошел, не торопясь, прочь.

Столько безрассудства бывает только в юности. Олеся шла с дубликатами ключей в незнакомую квартиру. Итак, вот он — дом Шатилова, семиэтажный, толстостенный, массивный, дом эпохи сталинизма. Его громада оказывала странное давящее чувство. И Олеся застыла в нерешительности, какая-то легкая тень неуверенности, беспокойное свербящее чувство овладели ею на несколько минут… Но она, успешно подавив их, сделала глубокий вдох и приложила ключ к домофону. Тяжелая металлическая дверь открылась, девушка вошла в подъезд. На секунду она остановилась. После яркого дневного света полумрак первого этажа показался ей непроницаемым. Но глаза быстро привыкли — не так уж и темно! Немного дрожа от волнения, она двинулась по лестнице вверх. И тут же обратила внимание: на окнах стояли цветы. Бегонии, фиалки, кактусы, герань, кротоны…. Олеся застывала у каждого подоконника, чтобы полюбоваться на растения. Кто-то же ухаживает за ними! Опрыскивает, поливает, пересаживает…. Все это цветочное великолепие подняло настроение и освободило от черной мучительной тревоги. И девушка чуть не забыла о цели своего визита.

Лестничные пролеты были длинными, пятый этаж рисовался в воображении чуть ли не Эверестом. Наконец, она у нужной квартиры номер семьдесят восемь. Что ж, открываем.

Квартира встретила ее тишиной. Большое зеркало в прихожей отразило стройную девушку в синих джинсах и светленькой блузке, с висящим на руке плащом. Олеся огляделась. На первый взгляд, показалось, что в квартире три комнаты. Они выходили окнами на разные стороны. Одна, небольшая — во двор, другая, побольше — на проспект, в окно третьей смотрел высокий тополь с того же двора… Дорогая мебель, почти в идеальном состоянии. На паркетном полу — ковры. На стене в большой комнате — пара репродукций Рембрандта.

Олеся задумчиво прошла в комнату. И ей вдруг представился хозяин квартиры сидящим на диване…или вот, например, он берет пульт от телевизора… Или сидит и думает о чем-то, глядя в окно… Было легко воображать его в этих стенах, непринужденного, смеющегося, расслабленного…

Олеся заглянула в ванную. Осторожно взяла с полки мужской шампунь, открыла его и понюхала… тут же представив себе, как Шатилов выходит из ванной в махровом банном халате… Потом идет на кухню… включает чайник… Интересно, какой чай он любит? Или кофе предпочитает? Какой? Олеся открыла наугад кухонный шкафчик, на полках стояли разнообразные баночки. А что он любит на обед?

В спальне Олеся аккуратно провела пальчиком по корешкам книг, стоящих на стеллаже, взяла в руки фотографию четы Шатиловых, посмотрев на них долго, она неловко поставила рамку назад, зацепив случайно лежащие рядом шариковые ручки. Они упали на пол, звонко щелкнув по паркету. Этот звук, показавшийся в тишине квартиры невыносимо резким, вывел девушку из странного оцепенения.

От испуга и неожиданности Олеся нервно рассмеялась. И тут она заметила на прикроватном столике ноутбук. Это был не тот компьютер, на котором работал Леонид Юрьевич (уж его-то ноут она видела на кафедре), скорее, им пользовалась Анна Михайловна. Не веря своей удаче, Олеся подошла к столику. Она задумчиво провела пальцем по темно-серой поверхности ноутбука, потом порылась в своей сумочке и вынула флэшку.

Олеся быстренько скользнула в балетки, накинула плащ и попятилась из квартиры. Чтобы закрыть входную дверь, нужно было держать ключ в замке. (И кто только такое придумал!) Она захлопнулась, и вдруг чья-то рука закрыла девушке рот, а другая крепко обхватила за талию. Кто-то прижал ее к себе. Олеся попыталась вырваться.

— Что ты тут делаешь? — прошептал знакомый голос, и горячее дыхание парня коснулось ее щеки.

Руслан?

Он отпустил ее.

— Это ты что тут делаешь? — прошипела Олеся.

— Я здесь живу, — Руслан жестом указал на дверь напротив.

— Ну и живи дальше, — огрызнулась она и собралась уходить.

— Ты куда? — он схватил ее за руку. — Я тебя никуда не отпущу. Говори быстро, что ты здесь делаешь?

Ага, разбежался!

— Тебя это не касается, — зло бросила девушка, глядя ему прямо в глаза, и дернула руку.

— Касается. Не расскажешь, я сам отвезу тебя в участок.

Что?! Он собирается вести ею в полицию? Олесю начала бесить вся эта ситуация.

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — отчеканила она и попыталась вырваться. Он держал ее мертвой хваткой.

— Пусти, так и до синяков дело дойдет, — взмолилась она. — Я все расскажу, — Олеся пошла на хитрость.

Руслан разжал пальцы.

— Меня наняла Анна Михайловна убирать квартиру, — солгала Олеся. — Теперь доволен?

Руслан ей не поверил.

— Я их очень хорошо знаю. Анна Михайловна не признает домработниц.

Олеся пожала плечами и развернулась, чтобы уйти.

Руслан, схватив девушку за руку, потащил за собой по лестнице.

— Куда ты меня тащишь?

— А куда тащат воровок? В полицию!

Ничего себе! Так он обвиняет ее в воровстве! Олеся начала брыкаться и дергаться. Никуда она с ним не пойдет! Вдруг Руслан резко развернулся и с силой прижал ее к стене. Олеся взглянула ему в глаза, черные, завораживающие, и потеряла в них себя. Она тонула, и вокруг не было никакой соломинки, чтобы ухватиться и выбраться из этой опасной пучины.

— Не сопротивляйся, — очень тихо произнес он. И в свете того, что случилось дальше, эти слова приобрели двусмысленное значение.