– Наши предки тоже так считали!– прервал исторический экскурс Васёк, но тут же осёкся под грозным сестринским взглядом. А Эрик продолжил:

– Её труд «Познание глубин Иисуса Христа» преподнесли Людовику Четырнадцатому как доказательство: автора следует изолировать от общества.Хотя на родине её книги сжигались, спустя век они достигли Российской империи. В 1821 году в Москве были напечатаны три работы Жанны Гийон.

Поскольку на этот раз никто не посмел перебивать, гость пошёл в наступление:

– Светлана, мне известно, что у вас хранится Жанна Гийон.

– Вы утверждаете с такой уверенностью, точно видели собственными глазами.

– В прошлом году ваш батюшка оказал мне эту честь.

– Вот с ним и толкуйте!

– Этот труд называется « Познание глубин Иисуса Христа». Я прошу вас снова удостоить меня этой чести – позволить взглянуть на ваше достояние ещё раз.

Витиеватый стиль просьбы произвёл впечатление лишь на Алю и Васька:

– Я не имею право распоряжаться.Знаете, как у нас говорят?– « Мой дед берёг, мой отец хранил – и мне наказывал. Приходите после моей смерти».

– А вам не говорили, что микроклимат этого помещения не способствует сохранности библиотеки?– не сдаётся «МЧ».

– Это пустой разговор.

– Понимаю. И всё-таки подумайте! Я мог бы предложить реальные деньги.

При слове «деньги» девичье лицо омрачается. Светлана-Соломия резко снимается со своего места, давая понять: молодой человек злоупотребляет гостеприимством. А он извлекает блокнот:

– Повторите, пожалуйста ! «Мой дед берёг, мой отец хранил…»

– Зачем вам?

– Собираю местные словечки.

– «Коллекция Э. Э.»– читает Васёк на блокноте.
– Круто! Я себе тоже…

– Пора за дело браться!– осадила мальчика сестра. По её тону посетитель понял: его атака захлебнулась. И попрощался.

Когда шаги незваного гостя стихли, Светлана-Соломия окатила брата и жиличку насмешливым взглядом:– А вы поверили в эту сказочку?

– Мне показалось, что он говорил правду,– встала на защиту Эрика «московка».

– Он коллекционер. И этим всё сказано! – подвела черту Беспоповцева. В её устах это прозвучало обвинением.

Алька же испытала то, что в старых романах звалось « смешанные чувства». С одной стороны, приход мужчины взбудоражил начавшее затухать влечение, с другой, пришлось пережить укол ревности: у Эрика во время рассказа об этой Жанне были такие зрачки, будто он только что вернулся со свидания! У неё что, соперница?

В последующие дни в доме отмечается затишье. По крыше надсадно стучат дождевые капли. С еловых лап за окном зябко сочится вода. Аля предаётся излюбленному занятию –дрёме.Светлана –Соломия хлопочет по хозяйству. Васёк осваивает список заданной на лето литературы. Время от времени брат и сестра уходят по своим делам . Жиличка не спрашивает – куда. Она не терпит этого «закудыкивания», как выражается Васёк.

Как-то раз брат и сестра вернулись с какой-то неведомой рыбёшкой.

– Ой, она съедобная?
– поинтересовалась квартирантка, а осознав всю нелепость вопроса, заметила:-Непросто, наверное, такую готовить…

– У нас никогда не говорят «чистить рыбу», – с важностью заявляет рыбак.-Её у нас «порют».

– Ну что из этого?

Алино равнодушие к местной «говоре» задевает Васька:

– А вот Эрик это слово в блокнот записал!

Девичий рот раздвигается в ухмылке. Что ж, в этом медвежьем углу каждый развлекается на свой лад. А мальчишка опять за своё:– А ещё у нас говорят «сейгод», а не в этом году.

– Аля!-прерывает лингвистические изыскания брата Светлана-Соломия:-Я навела кое-какие справки. О той могиле.

– И..?

– Никто из старожилов её не помнит.-Светлана-Соломия делает паузу, давая собеседнице переварить услышанное, а затем, предвидя неловкость своего вопроса, кладёт руку на Алино плечо:-Всяко бывает. Может… привиделась тебе?

Алька вскакивает, как бы ненароком стряхивая хозяйскую ладонь.

– По-твоему, я -ку-ку?

– Я не говорила ничего подобного.-Большуха устремляется в кухонный закуток, где Васёк занимается разделкой улова, и уже оттуда доносится:– Но в любом случае, свежий воздух и…

– Досталименяуже!

Брат и сестра переглядываются. Обоим жаль квартирантку.

ЖИЛ-БЫЛ ЦВЕТОЧЕК АЛЕНЬКИЙ

Ежедневный маршрут пролегает вдоль монастырской территории, где полным ходом идёт восстановление главных ворот. Столичная отпускница отыскивает глазами знакомую футболку и принимается махать. В ответ- взмах мастерка. Окрылённая, девушка продолжает путь к реке. Под солнечными лучами почва щельи багровеет. Этот эффект любят переносить на холсты заезжие живописцы. У Али он вызывает скребущую по нервам тревогу.