Однако канал с Эфиром не состоялся. Едва войдя в гостиную, я увидел Ирину Львовну, стоявшую у приоткрытого окна и… Да, дым. Табачный дым — она курила. Услышав мои шаги, она медленно повернулась, изящно держа в пальчиках длинный мундштук с дымящей сигаретой. Лицо ее явно встревоженное, чуть бледное почти не отреагировало на мое появление.

— Мам, что-то случилось? — я остановился возле стола.

— Да, — она отвела взгляд к окну. — Зачем тебе это знать? — понимая по моему взгляду иного ответа, она все же сказала: — Скоро мы лишимся всех трех фабрик. А с поместий почти нет никакого дохода. Я так думаю, к началу зимы нам будет не на что жить. Снова придется что-то продавать. Возможно, этот дом, — она вскинула взгляд к потолку. — Дом, который я люблю, ведь здесь мы прожили первые счастливые годы с твоим отцом.

— Почему так? Почему мы должны лишиться фабрик? — я подошел к ней ближе, втягивая ноздрями запах табачного дыма. Захотелось закурить. Хоть одну затяжку.

— Тебе это в самом деле интересно? — она скептический хмыкнула, серый столбик пепла упал на подоконник. — Троцкие у нас все забирают. У них связи в министерстве и в суде. Повернули дело так, будто мы нанесли им ущерб и земли под заводами якобы принадлежали прежде им. На днях нам придется податься в Москву. Может получится их уговорить, оставить нам хотя бы одну фабрику. Попрошу не забирать ту, что под Коломной.

— Мы что-нибудь придумаем, — я коснулся ее руки, взял ладонь в свою.

Она вздрогнула, изумленно глядя на меня.

— Дашь мне покурить? Одну затяжку можно? — попросил я, улыбнувшись.

Ирина Львовна не нашла что ответить, протянула мне мундштук со скуренной наполовину сигаретой.

— Ты в самом деле изменился, — наконец произнесла она, видя, как я сделал слабую затяжку ее сигаретой.

— Тебе нравится эта перемена? — я не выпускал ее пальцы из своей ладони.

— Да… — ответила она. — Такое чувство, будто у тебя даже изменилось лицо. Почему сегодня без очков?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но стал лучше видеть, — и тут мне пришла мысль, что второе задание я могу выполнить прямо сейчас. Прикрыть на миг глаза, вызвать меню и активировать вчерашнюю заготовку. Да, именно так. Тык, тык, тык…

Заготовки:

«Нежное Касание»

«Мышь»

«Комар»

«Я Хороший»

Активирую «Касание», не открывая глаз, чувствую Ирину светлое облако с жемчужным отливом, вытянутое чуть вверх. Проникаю чуть-чуть, находя сплетение ее восприятий. Как же сложно в этом разобраться! Мне надо больше времени и, главное, опыта. Чувствую, как растет ее беспокойство. Она не понимает, что происходит. Есть! Нашел нужную связку. Мое сердце бьется чаще. Ведь я никогда такого не делал! Только вчерашние тренировки, тупые с бездушной пустотой.

— Саш… — тихо говорит она.

Молчу, мне бы еще несколько секунд. Если открою глаза, все навернется.

— Саш, дай мою сигарету. Тебе не надо курить, — чувствую ее пальцы забирают мундштук.

Как не вовремя! Теряю концентрацию! Может успею? Хотелось проверить «Я Хороший», но нет времени — пускаю «Комара». Может выйдет.

Открываю глаза.

— Прости, я задумался о Троцких. Надо что-то придумать, — произнес я как бы оправдывая свое зависание.

Она нахмурилась, но не от моих слов. Зрачки ее красивых, серых глаз описывают круг. Работает! Точно работает! Она слышит писк комара, которого на самом деле нет. Вот так, дорогая Ирина Львовна. Ты красивая женщина, прости, но сейчас это волшебное насекомое укусит тебя в шейку под подбородком.

Она вздрогнула и шлепнула себя ладошкой точно то место, которое я наметил.

— Что такое? — я разыграл непонимание.

— Комар. Откуда он? — она мотнула головой.

— Позволь, у тебя тут кровь. Раздавила его, — осторожно пальцем я вытираю то, чего нет, трогая нежную кожу на шейке и случайно мазнув по зоне декольте.

— Саш, что с тобой происходит? Ты меня пугаешь, — она поднесла к губам мундштук.

— Я же сказал, что больше не буду прежним. А чем пугаю? — было огромное искушение зафиксировать ее образ и открыть «Объект-инфо», но Ирина, чуть отстранившись, пристально смотрела на меня.

— Вчера после этого ужаса с отравлением, ты стал очень странный. А сегодня еще больше. Саш, тебя точно подменили, — она жадно затянулась дымом.

— Да, я решил не быть прежним. Не хочу больше быть тщедушным очкариком. Постараюсь стать таким, за которого тебе не будет стыдно, — заверил я и, улыбнувшись, добавил: — Мам, все будет хорошо, не переживай. Пойду перекушу, Пелагея, наверное, уже накрыла на стол. Проснулся поздно, не успел позавтракать с вами.

Я чувствовал, что она смотрит мне в след. Было сильное искушение попробовать заготовку «Я Хороший», ведь я ее сделал сам без всяких шаблонов и подсказок. Но попробую ее следующий раз, иначе «мама» и вовсе разнервничается. Направляясь к столовой, закрыл глаза и вызвал меню. Интересовали только затраты создание «комара». Было 158, осталось 123. Великоват расход на такую мелочь. Хотя, мелочь ли? Сашенька, не принижай свои достижения. Любить себя гораздо полезнее, чем ненавидеть. Хотя переоценивать тоже не следует.