Он закивал, и рот его растянулся до мочек ушей, а потом мигом свернулся:

— Но вы же понимаете, я тут не волшебник. У нас искусство возможного… — затянул он прежнюю песню.

Чего же не понять. Боится сказать прямым текстом, что при моих внешних данных из меня красавчика не сделать. Хотя я — вот смотрю сейчас на себя в зеркало — заметно похорошел. «Жест Лицедея» реально модифицирует лицо. И уши не так топырятся.

Пока Леня возился со мной, я с большим старанием снял его образ и добавил в заготовки «Масок Эсхила». Эту так и назвал «Цирюльник».

Когда парень закончил и подушил мне шею дорогим арабским парфюмом, я со всей добротой дал ему пятьдесят копеек сверху, стоя оглядел себя перед зеркалом и отправился дальше.

На углу с Банной имелся интересный павильончик «Южное солнце». Там продавали кофе, какао и шоколад, специи и экзотические травы. А на широченной витрине имелся богатый выбор сигарет, разных сортов табака и сигар с наших карибских колоний. Я заглянул сюда, чтобы попробовать что-то новенькое, и девушка лет двадцати пяти, черненькая, страшненькая, но явно с немалым стажем курильщицы, посоветовала попробовать «Граф Орлов». А что, я тоже граф — как бы в тему. Взял на пробу жестяную коробочку с физиономией усатого мужика на крышке. Это как бы для «мамы». Наташа завтра уедет, а у меня будет повод зайти, попробовать новые сигареты. Кстати, у них же купил пару шоколадок и уголь, который заказывала ведьма-сестренка — небольшую упаковку в фольге для кальянов.

Но главным оставалось разыскать свечи. Их я нашел, поднявшись почти до Ворот Адриана. Имелся там в закутке магазинчик «Гром Небесный». У входа деревянная разукрашенная статуя Перуна в обнимку с Мокошью — лица довольные, точно пьяные. А внутри всякие церковные и погребальные атрибуты: саванны, бутафорские молнии из фанеры и картона, бумажные цветы, разноцветные перья, лампады да свечи. Взял я крупные подороже, по увещанию торговца с особым добавлением к воску, таким, что ветер свечи не задувает и даже дождь горению не особо помеха. Говорит, для кладбища такие особо полезны. Я же не буду объяснять ему, что мне не для кладбища, а для ритуала, чтоб сестренку трахнуть. В общем, купил 20 штук. Выйдя из магазина, сразу остановил развозной экипаж и отправился довольный домой, через цветочный магазин.

Когда я подъехал к дому, солнце уже клонилось к закату, и возникли опасения, что Ирина Львовна укатила на вечеринку к Лапину. Но нет, «маму» я застал в ее комнате, вручил ей роскошный букет, поцеловав в щечку с еще более смелым касанием губ. Пока она вертелась перед зеркалом, поправляя прическу, успел выразить несколько комплиментов. Последний звучал так:

— Если бы такая роскошная женщина обратила на меня внимание, я бы с ума сошел от счастья.

— Саша! — она так и замерла, поглядывая на меня в зеркало. Потом сказала растерянно: — Ты же еще совсем мальчишка. Как ты можешь такое говорить?!

— Но мне нравятся дамы постарше, — ответил я, намеренно уходя из поля ее зрения. Самое время пустить ее через меню, посмотреть достигла ли цели моя заготовка «Я Хороший». Тык, тык, тык…

«Объект-инфо»

«Разумовская Ирина Львовна. Возраст 36 лет. Магическими техниками не обладает. Радость. Волнение. Предвкушение приятного вечера. Отношение к вам: значительный интерес, потрясение вашими изменениями, потребность в общении с вами, желание обнять вас, желание видеть ваши глаза, непонимание собственного отношения к вам, большая симпатия».

Вот как, «мама»! Ты мне тоже симпатична как женщина. Хотя это не то слово. Я тебя обожаю.

И я не сдержался, подошел и обнял ее. Ведь она этого хотела.

— Саш… — она не знала, что сказать. Стояла, растерянно держа расческу в руке. Затем нашлась:

— Может тебя нужно познакомить с Татьяной, дочкой Гаврилова? Но ей уже двадцать три года.

— Нет, мам, я пойду, — вышел в коридор довольный и смущенный взаимной, очень приятной неловкостью.

Вышел и почти столкнулся с Наташей, вынырнувшей из своей комнаты. Она схватила меня за край рубашки и оттянула к лестнице.

— Почему ты маме купил цветы, а мне нет? — возмущенно сказал она.

— Но… Я не думал, что тебе это надо. Прости. И если бы она увидела, что я тебе дарю цветы, могла бы подумать, будто я тебе подкатываю, — попытался объяснить я.

— Для тебя я — главная девушка. Ясно? И единственная. Ты понял? — она сердито смотрела мне в глаза.

Как же это прикольно! Она ревнует к собственной маме? Интересно, что происходит в ее больной головушке. И меню вызвать сейчас не получится.

— Следующий раз будут цветы тебе, — пообещал я, обхватил ее и поцеловал в губы.

— Все, хватит, — она оттолкнула меня. — Приду, когда полностью стемнеет. И больше так не делай, Лаврик.

— С поцелуями? — усмехнулся я.

— С таким наглым невниманием ко мне. Это опасно для тебя, — она пошла к своей двери.

Я спустился к Леночке, пока та не ушла, угостил шоколадкой и поболтал немного. Милая она девушка, добрая и ласковая. Ей бы такого же доброго, заботливого мужика, как… Нет, не как я. Такого не дай бог! Ей бы, как она сама. Но увы.

Вернувшись к себе, лег на кровать и решил потренировать немного «Стража». Поскольку комнату я не покидал, то даже внезапное появление Наташи не повредило бы мне. Сестренка лишь подумала бы, что я крепко сплю. Возвращение в тело и полный контроль над ним не занимали более минуты-двух.