— Нет, Ульви, там кто-то был.

— Успокойся. Здесь тебе ничего не угрожает. Я буду напротив, родители тоже. Никто не причинит тебе вреда. Выдохни! — Он взял мою ладонь в свою. — Ты слышишь меня, сестренка, я всегда буду рядом и всегда тебя спасу.

Дом притих, когда брат вышел из моей комнаты. Как и всегда он дождался, чтобы сон меня сморил, за что я была ему благодарной.

Огонь! Куда ни посмотри — оранжевая живая стена. Изгибающаяся и старающаяся тебя достать. Лизнуть кожу. Испепелить волосы.

Дым! Я чувствовала, как задыхаюсь. Он заполнял легкие. Вызывал резь в глазах. Слезы потоком лились по щекам. Я стирала их ладонями, размазывая по лицу соленую влагу. Пепел кружил над головой словно хлопья черного снега. Треск горящих балок, их жалобный стон под гнетом всепожирающей стихии.

Огонь повсюду.

Куда ни глянь. Я металась по двору своего прежнего дома и никак не могла выбраться из замкнутого круга. Ловушка. Зацепившись ногой за тяжелую цепь, подняла ее. Токи. Железо мгновенно раскалилось и стекло с моих ладоней, не причиняя никакой боли. Растерев кулаком глаза, уставилась на пустую собачью будку. Рядом с деревянной миской валялись не тронутые рыбьи головы.

И огонь стеной.

Страх разъедал душу. Сердце бешено колотилось. Я поднялась на ноги и постаралась обежать дом. Но куда бы я ни повернула... Как сильно бы не бежала, все равно возвращалась на передний двор. К покошенному забору, к сараю... К тропинке, на которой, вскипая от жара, растекались лужицы крови.

Скрип отдаляющейся телеги, где-то там, на дороге ведущей к тракту.

Спасения не будет! Выхода нет. Кожа пылала от жара. Дышать... Я пыталась сделать вдох, но лишь хваталась за горло.

Мелькали тени. Они, то появлялись из огня, то исчезали в нем растворяясь. Смех братьев. Пламя на мгновение преобразилось в их лица.

Льям... Виям...

Шаги за спиной. Громкие. Но, обернувшись, я не увидела никого. Лишь большая тень. Огромная. Дракон.

Дым закрутился смерчем и устремился к объятому пламенем дому. Скрипнула ветхая входная дверь, и на старое покосившееся крыльцо вышел отец с глиняным графином в руках. Подняв голову, он взглянул на меня мутными глазами. Печально улыбнулся и выпустил графин из руки. Глиняный сосуд разбился на мелкие осколки. Взвилось пламя, и крыльцо обвалилось. Отец исчез.

Не в силах сдвинуться с места, я смотрела на окна своей комнаты. Лишь чернота. Пустые глазницы.

Скрип, грохот. Крутанувшись на месте, заметила невысокую тень. Из сарая выкатилась мамина тележка, наполненная морковью. Она пронеслась мимо меня и исчезла в огне.

Где-то там за этой ревущей стеной слышался отчаянный лай Токи.

Это придало сил. Я металась, ища спасения, а круг все сужался, оттесняя меня к ненавистному дому.

Мелькали тени. И шаги... Шаги…

Кто-то постоянно находился за моей спиной. Дышал в затылок. Легонько касался волос. Я чувствовала его присутствие всем телом. Холодный пот вызывал толпу мурашек, спускающихся по шее вдоль позвоночника. Но несмотря на озноб, становилось все жарче.

Все удушливее... Все страшнее...

Падая на землю, я вслушивалась в далекий лай Токи. Верный друг отчаянно рвался через стену огня. Моя последняя надежда... Но силы покидали. Что-то вязкое потекло по виску. Стерев это пальцами, поднесла к лицу. Темная грязная кровь. Что-то мелькнуло и рядом упала разбойничья дубинка. Потянувшись к ней, замерла, на моей руке вспыхнуло черное магическое пламя и появился браслет. Он плотно сжимал запястье, руны в его плетение ярко вспыхивали фиолетовыми всполохами...

Подарок Оуэна.

Уткнувшись носом в жирную покрытую слоем сажи и пепла грязь, я вновь услышала шаги и словно наяву над собой:

«Эта вещь тебе не принадлежит, маленькая дрянь! Еще не хватало, чтобы мой сын путался с магичкой»

И голос, такой знакомый.

Вздрогнув, я распахнула глаза и, испугавшись, затушила тлеющий край одеяла. Ладонью касаясь пламени, только уже наяву.

Сон. Мой кошмар. Он вернулся! Стал ярче... реальнее. Ужаснее! Вздрагивая, я стерла с щек слезы.

В воздухе ощущался слабый запах дыма. Подскочив, осмотрела перину и простынь. Влажные. И постель, и моя ночная рубашка, и волосы.

Как я боялась, что однажды во сне сожгу все вокруг себя. Спалю дом. Свою любимую семью. Папу, маму, Ульви, Токи.

Этот страх был сильнее любого кошмара, потому что тогда мне уже не проснуться. Не почувствовать объятья любимых людей.

И этот ужас преследовал меня всю жизнь.

Вздрогнув всем телом, я спустилась с высокого ложа и поежилась.