А его получили наги — напротив их страны плясала коробочка, перевязанная ленточкой. И, как ни удивительно, Маджестия под управлением Гурии. Они тоже вышли в лидеры.

Потери у них были больше наших, но штраф… Я предполагала, за что его наложили, поэтому стояла молча. Хотя обидно было до чёртиков.

— Идём отсюда, — прошептал Ен и потянул меня к выходу, стараясь ни на кого не смотреть, а подбородок держать высоко.

У него, конечно, это превосходно получалось. Но то, что Ен не горел желанием требовать объяснений от ректора, хотя раньше очень это дело любил, выглядело подозрительным.

— Куда же вы, советник Чейен Блад? Императрица Санса? — ехидно протянул главный академик, быстро разгадав наш манёвр. Наверное, давно мечтал о возможности нас нагнуть. — Мы все с самого утра ждём вас и ваши объяснения в конференц-зале. Прошу нас почтить ими.

Ректор махнул рукой в сторону высоких дверей, за которыми располагался торгово-деловой центр, и нам не осталось ничего другого, кроме как подчиниться.

— Ничего не бойся. Действуем по плану, — шепнул мне Ен, пока ректор нас не догнал.

А потом мы всю дорогу, пока поднимались на платформе на четвёртый этаж, напряжённо молчали. В зале нас уже ждали. Надо же, сколько чести! И лавки свои с товарами побросали.

Тут был и декан, и все-все-все. Сидели на кафедре и с любопытством меня препарировали взглядами. Я чувствовала их так, будто они были материальными, и невольно схватилась за руку Ена. Он сжал её и, проведя меня к первому ряду, усадил, а сам остался стоять.

— Каких объяснений вы ждёте? — спросил дракон безразлично, обернувшись к преподам.

Он делал вид, что ему всё равно. Но, на мой взгляд, зря. Это было так на него не похоже! Он три месяца за каждый балл готов был горло перегрызть, а тут типа минус сотню не заметил. Мы палились нещадно, и я сжала кулаки, чтобы не трястись.

— У вашей тени Сансы Таури графини Вуалити в личном деле нет данных о её способностях к магии жизни. Как это вышло? — спросил ректор, угрожающе сощурив глаза.

— Если бы мы знали об этих её способностях, испытание бы было другим. Вы слишком легко отделались, — выплюнула куратор Ронда Старательная.

Злобная ведьма! А ещё бижутерией приторговывает, хотя ей бы больше змеи подошли!

— Как вообще маг жизни стала тенью?

А вот эльф плохо контролировал гнев. Его острые уши стали красными, а крылья точёного носа раздувались, как кузнечные меха.

— Драконья империя будет иметь огромные проблемы!

— Это нарушение! — раздались и другие голоса.

— Помилуйте, господа, о чём вы? Какой маг жизни? — невозмутимо разыграл удивление дракон. — Санса не маг жизни. Она ест мясо, сражается и наносит травмы, а что там произошло на испытании — мы не знаем. Подумали на сбой щитов.

Ен совершенно не умел играть и актёр из него никакущий. Конечно, ему никто не поверил.

— Врёте! — вскочил со стула академик, который прикидывался торговцем лекарственными травами. — Ваша страна проводила эксперименты с магией жизни! Вы изменили её. Вашу тень! Это преступление против законов мировой сути!

Они прямо так хотели нас растерзать, что у меня прошёл страх и включились защитные механизмы.

— Да не было ничего такого! Это клевета, за которую вы ответите! — заявила я, поднимаясь со стула. — Можете меня проверить! Есть у вас кто-то дохлый, кого надо оживить? Сейчас сами убедитесь, что никакой я не маг жизни.

Кафедра на миг замерла, а потом как началось!

Мы с Еном отбивались со всей искренностью, но поверили и отпустили нас далеко не сразу. Меня проверяли. Артефактами, дохлыми тараканами и завядшими цветами — бесполезно. Моя магия жизни никак не проявляла себя. Я вообще не имела понятия, как она работает. Только через два часа нас выпустили из конференц-зала, но извинений не принесли и пригрозили, что будут следить. Я выходила, мысленно обещая себе на всякий случай больше никого руками не трогать и к выздоровлению не призывать.

— Фух, до сих пор колени дрожат, — созналась, когда мы с Еном выбрались на крыльцо.

Народ с торговой площади рассосался — видимо, все закупились необходимым и помчались восстанавливать у себя порядок.

— Обошлось, — согласился Ен пугающим тоном. — Но, Алиса, прошу: будь осторожна. Постарайся теперь поменьше со всеми разговаривать и побольше дома сиди. За нами будут наблюдать.

Я как представила три месяца такой жизни, так вздрогнула. Сам пусть дома сидит.

— Моей смерти от скуки хочешь? — уточнила подозрительно.