— Ну, где же ты?! — коснувшись кончиками пальцев стеклянной глади, произнесла я.

Пульс стучал в висках, у меня думать о чем-то ином не получалось. Лишь бы все в порядке, быстрее бы уже Артем вернулся бы. Знала, что он доведет начатое до конца, верила ему и сходила с ума от напряжения.

Поставила чайник на плиту, усевшись за стол. Сложила ладони и внимательно посмотрела на обугленный кусок линолеума, дыра в котором напоминала о произошедшим. Возможно, воздух еще был пропитан гарью, но я не чувствовала уже ничего. Просто сидела, ожидая возвращения Артема. Минуты тянулись мучительно медленно, и в какой-то момент я даже задремала, но поворот ключа в замке заставил встрепенуться.

— Артем, — бросилась я в коридор, задевая коленом табурет. Он упал с грохотом, а я замерла на месте, то ли от испуга, то ли от понимания того, что сейчас мы посмотрим друг другу в глаза ни как мужчина и женщина, а уже спаситель и жертва, которая так отчаянно ненавидела его.

Замерла, не дойдя два шага. Остановилась, сглатывая ком, что так не вовремя застрял в горле.

— Оля, — улыбнулся он ласково, отставляя костыль в сторону. Прислонился спиной к стене, сделав упор на здоровую ногу, расставил руки, приглашая в свои объятия. А я с места сдвинуться не смогла, стояла и слезы катились горохом по щекам.

Приложила ладони к своему животу, словно малыша почувствовать так пыталась, собралась с духом, сделав глубокий вдох и подняла взгляд на Артема.

Сложно было, очень. И больно, меня будто без ножа резали, забыв напрочь об анестезии. Но все нутро мое тянулось к этому мужчине. И как противостоять своим желаниям?! Отбросила окончательно все оковы, переступила и шагнула навстречу. Утонула в его объятиях, сладких, родных. Вдохнула знакомый аромат кожи, уткнувшись носом в шею.

— Любимый мой, — слова слетели с губ, а я все крепче и крепче прижималась к нему, понимая, что роднее человека в моей жизни, наверное, никогда и не было.

— Что случилось? Ну ты чего слезы льешь?! Оля, — гладил он меня по спине, целуя в макушку.

А я цеплялась за него пальцами, как в тот день. С остервенением, жадностью, несмотря на то, что жить тогда не хотела. И как только сразу его не узнала. Странно… неужели он так сильно изменился за это время. Ведь глаза…нет. Что-то иное теперь было во взгляде Кузьмина. Он сам стал другим.

— Это будет непросто, — смахивая слезы с ресниц, произнесла я на выдохе. — Мне столько сказать тебе необходимо, хотя… ты ведь знаешь мою историю.

Артем вздрогнул, я отчетливо это ощутила всем телом. Какая-то вибрация пронеслась, но ни в коем случае я бы теперь не отпустила его руку.

— Знаю, — выдохнул он. — Оль, может, не стоит ворошить прошлое?!

Я замотала головой, глядя пристально в его глаза. И то, что видела там, поражало. Он боялся, боялся так же, как и я, но ни за что не отказался бы от меня. И если бы я взбрыкнула сейчас, уйдя на все четыре стороны, он бы превратился в ветер и все равно вернул бы меня сюда. Улыбнувшись неизвестно чему, я встала на носочки и прижалась губами к его губам. Закрыла глаза, зажмурилась, словно впуская в наш мир что-то новое. Возможно, истину. Самую настоящую, ведь все козыри были биты, и теперь между нами не было этого страшного прошлого. Одного на двоих.

— Не стоит, Артем, но я должна перед тобой извиниться.

— За что? — изумился он.

— За ненависть. Все эти годы я ненавидела человека, который спас мне жизнь. Пожертвовал многим, ради кого и чего?! — усмехнулась я, покачав головой.

Кузьмин двумя пальцами коснулся моего подбородка, заставляя посмотреть в его глаза.

— Ради любви, Оль, — тихо промолвил Артем, — и, если бы необходимо было еще ринуться туда, я бы сделал это без сожаления.

— Но из-за меня ты потерял ногу, — прикусывая губу, всплеснула я руками.

Так хотелось обхватить свою голову руками и взвыть. Господи, смогу ли я когда-нибудь вернуть ему этот долг?! По силам ли мне?!

— И приобрел больше, гораздо больше, — тень улыбки скользнула по его лицу.

И не злился, и даже грусти не было в его взоре, а ведь он сто пятьдесят тысяч раз проигрывал в голове сюжет, если бы…. Если бы тогда остался в стороне, сейчас бы его жизнь сложилась бы иначе. Видимо, почувствовав мои терзания, уловив ход мыслей, Артем провел костяшками пальцев по моей щеке, нежно улыбнувшись.

— Ты — лучшее, что было в моей жизни. Ты, Тимоха, наш ребенок и есть моя жизнь, и я головой готов пожертвовать только бы вы все рядом были.

— Артем, прости меня, — повиснув на его шее, прошептала жарко на ухо. — Пожалуйста, прости.

— Тише, хорошая моя. Тише. Все в прошлом. Впереди только лучшее, мы вдоволь уже нахлебались горя, давай просто будем счастливы.

— Ты меня сразу узнал, да?!

— Нет, Оль, долго сомневался, пытался ухватить нечто иллюзорное, словно что-то витало в воздухе, а в руки не давалось. А потом, потом… Сергеев, видя мои терзания, предложил узнать об этой девушке. В его силах было поднять документацию. И в тот вечер, когда ты рассказала правду…