Пока они, видите ли, усиленно путь домой ищут, прокалываясь раз за разом, по некоей хитромудрой метОде – траекторию слепого прокола восстанавливая в обратном порядке…

– И чего ты постоянно возбухаешь? – раздражённо спросил Сол. – Тебя конкретно кто—то не устраивает, или вся команда скопом? Ты скажи, мы говнюку этому пинок под зад дадим, пусть катится подальше от нашего Яйцеголового Величества. Прямёхонько в межгалактический вакуум вышвырнем, ради твоего душевного равновесия.

– Раньше надо было думать, – убеждённо произнёс Абдур, – мне его морда сразу не понравилась. А как узнал, что у него фамилия Лазеровиц, сразу сообразил: проблем не оберёшься. Недаром такие, как он, с моими земными предками ужиться не могли.

– Перестаньте. Энчи просто сла—абенький. Совсем ещё молоденький ма—альчик. И требовать от него, как от мужчины… – в тоне Тити чувствовались ласковые и в то же время издевательские нотки. Она сделала многозначительную паузу, прозрачно намекая, в каком именно смысле я слабенький. Вот уж заноза…

– Так может, ты самолично, Душечка, контакт с наследником налаживать будешь? – сказала Бабушка. И добавила: – Всячески? – с особой интонацией.

– Я не против. – Разводя руками, подтвердила Тити. – С удовольствием… всяческим.

– Да и одиннадцатый он. Лишний, – не унимался субкарго Сол. – И достал всех своими яйцеголовыми ксенозапросами. А если покопаться, то обязательно обнаружится, что он ещё и политикой интересуется и у него радикальная политическая ориентация имеется, зелёно—серебристый он там, жёлто—горячий, или сине—бело—аквамариновый какой, и не прочь он мир в соответствии с нею перекрасить…

«Похоже, – вдруг подумал я, – субкарго так сильно меня ненавидит ещё и потому, что узрел во мне себя самого. Бывшего себя, тщательно вытравливаемого… но – вытравленного ли окончательно?.. Надо будет глянуть в файлах, на каком факультете он учился… кем хотел стать, но – так и не стал.»

– Во—от, Энджи, и делай выводы. Не стоит, сынок, неприятности на свою голову плодить. – Сказал пацифист капитан.

– И ещё, знаете, как он к человекам относится?! – отчётливо выговаривая слова, проговорила Тити. – Не любит он нас, ох не лю—юбит!.. особой формой ксенофобии страдает наш ненаглядный ксенолог. Противны ему человеки, словно монстры мы какие, а не соплеменники… – Тити замолчала, и все подумали, что она закончила речь на этой многозначительной фразе, но – молчание было лишь паузой.

– Словно сам он вовсе и не человек… – последняя фраза были произнесена почти мистическим шёпотом.

В тишине, воцарившейся после этого, отчётливо слышалось, как яростно сопел Бой.

…Сидя у себя в каюте, я обдумывал произошедшее столкновение и всё чётче осознавал свою неправоту. Это являлось, конечно же, глупостью, но я всегда вёл себя вызывающе: никогда не мог промолчать, спорил ради спора – не ради истины, и возражал по любому поводу даже тогда, когда утихали самые непримиримые.

Конечно, я был обижен на основной Экипаж «ПП», лишавший меня, временника, радости общения с неизведанным Иным неизведанного Запределья. Конечно, меня расстроила гибель крыло—руких от лучей наших киберибов, конечно, принц Джон был глупым! человеком! Но… ведь именно экскалибурский наследник может рассказать мне, пускай и глупыми, но понятными словами, о том, как выглядит цивилизация крыло—руких изнутри.

Это был мой шанс.

Ведь случай воистину уникальный. Нечто подобное Кретьен—Шали называл «прецедентом Маугли».

Взгляд изнутри… Мало что в практической ксенологии имело бОльшую ценность, чем подобная возможность.

ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ.

Несбыточная мечта любого ксенолога.

…Надо признать, относился ко мне принц Джонни хорошо.

Сравнив в зеркале наши отражения, он вначале смутился необычайному сходству, затем прикинул все его плюсы и минусы, согласуясь с недоступной мне логикой восьмилетнего ребёнка в теле взрослого мужчины, и нашёл это сходство забавным и многообещающим.

Мне приходилось играть в игры, изобретаемые им, и вспоминать известные мне. Наибольший интерес вызвал у наследника упрощённый колабол, в него мы играли в одном заблаговременно приведённом в порядок ангаре. Мячи отыскались в загашниках запасливого Турбо. Два десятка корабельных роботов дополняли команды до требуемых количеств игроков. При иной судьбе из Джонни получился бы неплохой полузащитник, как выяснилось.

Несмотря на то, что Джонни милостиво разрешил мне стать своим приближённым, на какие—либо вопросы отвечать он отказывался, и для того, чтобы выведывать нужные сведения, мне приходилось изобретать различные уловки.