– А ты немало прошел. Вижу зубы ящера, следы от клинков. И ожоги, – голос отражался эхом от стен пещеры, отчего не сразу удалось определить, где находится Ларт. Вдруг сильная рука подло толкнула его в спину.

– Тварь!

И Рехи полетел лицом прямо в воду, неуклюже плюхнувшись через каменную кромку. Но самое ужасное он осознал лишь спустя несколько мгновений – у озера не оказалось дна. Все-таки Ларт заманил его в ловушку, отвлек сладкими речами и угрозами.

Сковала непривычная паника, Рехи истошно заорал, неумело хлопая руками по воде:

– Тут дна нет!!! Ла-а-арт! Ла-а-арт! Я плавать не умею! Я не…пх-кх…

Песком его засыпало уже два раза, он хотя бы представлял, что делать, когда толща земли накрывает с головой. Но перед водной стихией житель пустоши оказался совершено беспомощен. Тело лишилось надежной опоры, под ногами разверзлась пропасть. Темнота… Темнота… В такой же темноте и неопределенности он зависал, когда сталкивался с линиями мира. Или когда слишком глубоко нырял в сны, но вот погружаться по самую макушку в колодец не хотелось, поэтому Рехи, рвано дыша, отчаянно бился. Но от этого он лишь быстрее тонул. Ларт же скалился с берега, яростно спрашивая:

– Что это за ожоги? Обычные? С лиловой каймой и ровными узорами?! Ни за что не поверю! Признавайся! Какой магией ты владеешь?

Конечно, эта тварь хотела узнать правду. Не оставалось сомнений, что и в гущу сражения Ветер скинул второго наездника неслучайно. Похоже, Ларт умел заставить подчиняться, умел так выкрутить руки, что не сразу заметишь.

– Никакой! Эй! Я тону!

Ларт не позволял подгрести к берегу и пару раз отпихивал ногой. А омут тянул на самое дно. У Рехи даже на злость сил не осталось. Вода оказалась ужасно противной: она набивалась в ноздри хуже песка, заливалась в легкие, мешая дышать. Оставалось только истошно фыркать и размахивать руками, но уцепиться за что-нибудь не получалось. Рехи захлестнула обида: так глупо попался, подчинился Ларту и теперь был обречен нелепо погибнуть после того, как пережил столько невероятных приключений. Другие и половины не выдержали бы! А он все преодолел, но справиться с горным озером не мог.

– Ты не поймал стрелу, я видел! Ты отвел ее в воздухе! Но при этом чем-то обжег ладонь! Чем? – упорствовал Ларт, в который раз отпихивая от каменного края.

– Линиями мира… Тьфу-пф…

– Чем?

– Линия… Ларт! Кх…

Рехи испытал злорадное удовлетворение: он уйдет на дно, и Ларт не получит его силу, не узнает ничего и будет до конца жизни гадать, как работают линии мира.

Инстинктивно удалось задержать на какое-то время дыхание, немного отсрочить неизбежное. Грудь жгло огнем, точно как под толщей песка. Природный колодец оказался невероятно глубоким, стены давили чернотой, а перед глазами плясали разноцветные круги. И все же под сердцем переливалась обида… Обидно преодолеть такую битву, чтобы утонуть из-за жестокой уловки.

Сознание уже медленно покидало Рехи, когда сквозь воду прошла волна движения и кто-то с силой дернул его вверх.

Воздух! Пещерный сырой воздух хлынул в легкие. Рехи фыркал и отплевывал воду, а Ларт упрямо спрашивал, будто диалог и не прерывался:

– Так что за линии?

Рехи вцепился в Ларта, который не спешил выходить из воды. Проклятая враждебная стихия! В ней эльфы становились испуганными и беспомощными. Теперь Ларт разыгрывал из себя благодетеля, хотя сам же чуть не утопил. И оставлял за собой право в любой момент снова толкнуть и отправить на дно.

– Линии мира. Я не знаю, что это! – простонал Рехи, и правда не в силах внятно растолковать. – Оно просто есть! Гадкое такое. Иногда я их вижу, в бою первый раз смог что-то сделать с ними. И это оказалось больно.

Он показал свою руку, если Ларту уж так хотелось полюбоваться на свежий ожог, уже покрывшийся коркой, на которой еще отчетливее выступал лиловый узор.

– Линии, значит. Повторить сможешь?

– Нет. Оно стихийно. Я не управляю ими.

– Это плохо. Значит, в бою бесполезно, – разочарованно вздохнул Ларт, и Рехи испугался, что его снова сбросят в воду. Но предводитель не двигался, лишь его ноздри трепетали. Он прикрыл глаза на мгновение и как будто задремал, непостижимым образом держась на воде. Рехи же желал поскорее выбраться на нагромождение каменных пластов.

– Ну, все? Хватит тебе? – вкрадчиво прошипел он.

– Еще не все, – протянул предводитель, глаза его безумно загорелись. И с этими словами Ларт впился в шею Рехи. Четыре клыка стремительно пробили кожу, затем вгрызлись глубже в плоть, отыскивая медленно пульсирующую жилку. Рехи снова попытался дернуться, вырваться, но в озере у него не было никаких преимуществ.

Ларт крепко держал его, точно добычу. Вода не позволяла слишком густой темной крови эльфа свернуться, и полуэльф совершил первый глоток, который окончательно парализовал Рехи. Наверное, в клыках полукровок тоже находился яд. По телу прошла волна холода, потом жара, затем снова холода. Боль смешивалась с непривычным и пугающим оцепенением. «Так вот это как… – обрывками доносились, будто сквозь завесу, собственные мысли. – Вот как, когда тебя кусают… и пьют из тебя жизненную силу».

Сопротивляться не оставалось сил, Рехи казалось, что он парит в невесомости в черной пустоте. Мир вокруг переворачивался и терял четкие очертания, неопределенность на грани жизни и смерти уже не давила страхом. Значит, вот что ощущали все его жертвы – панику беспомощности и невозможность освободиться от захвата клыков, буравящих огнем шею. Из-за них в голове гудел невидимый колокол, наподобие того вестника пустыни из разрушенного города.

– Ларт… Хватит… Ларт! – прохрипел из последних сил Рехи. Тогда полукровка резко отстранился, небрежно вырывая клыки из свежей раны. Он запыхался и, кажется, слегка дрожал от волнения и наслаждения.