— Если же эльфа держать в браке насильно, — продолжил Клен, как ни в чем ни бывало, — он быстро начнет чахнуть, его эмоциональное состояние отразится на энергетической структуре, он просто потеряет возможность поглощать магию извне. А эта энергия нам необходимо, ею пропитана вся наша суть. Таким образом, попытка пленить эльфа приведет к депрессии и медленному умиранию. Скорость зависит от многих факторов: тяжести обстоятельств, силе магии эльфа и так далее. Ваша матушка еще долго продержалась.

— Она очень любила отца и нас с братом, — хрипло ответила Камилла.

— Кстати, забыл спросить, — Клен перевел взгляд на меня, — а зачем вы женились на леди Эйшир, она ведь всего лишь виконтесса, а вы — герцог. Вряд ли вы настолько нуждаетесь в ее приданом, чтобы жениться на больной женщине. Огромная любовь? Тоже нет...

— Не ваше дело! — рыкнул я.

— Герцог согласился помочь мне, чтобы иметь возможность позаботиться о Дэниеле после моей смерти и принять опекунство над ним. Я ему очень благодарна, — перебила нас Камилла. — Так что же не так с нашим ритуалом? Я слышала, даже эльфы почитают Пресветлую Богиню.

— Конечно, Светлейшая Луна вторая после богини Природы, кому мы, эльфы, воздаем свои молитвы, особенно находясь в каменных тюрьмах, что люди называют городами, — кивнул эльф досадливо. — Но и этот ритуал создает канал между супругами. Не столь толстый, он медленно прорастает в вашей ауре, но он есть. И, так как сила вашего супруга куда больше, по этому каналу она ворвется в вашу ауру и выжжет ее, как только ваша магия не сможет сопротивляться, — зловещим шепотом выдал эльф.

— Ничего подобного! От брака с драконом еще никто не умирал! Да, из-за внезапного прилива магии и сопротивления векторов невесте может стать нехорошо, но это лишь легкое недомогание. Я прекрасно контролирую свою силу и не желаю зла супруге, — возмутился я.

— Сила драконов способна лишь на уничтожение, лишь пламя и смерть, — пренебрежительно отозвался Клен.

— Огонь способен и созидать, без него невозможно ни обжечь глину, ни выковать клинок.

— Выковать клинок, чтобы вонзить его в кого-нибудь, как миролюбиво, — хмыкнул эльф.

— Я благодарю вас, — прервала наш спор Камилла. — Я все поняла. Спасибо. Но сделанного не воротишь. Так или иначе, я умирала, вины моего супруга в этом нет. В этом вообще нет ничьей вины. Оставим эту тему, пожалуйста, ведь мы собрались в этом доме, чтобы обсудить совсем другое.

— Ваш брат виконт Дэниел, — кивнул Клен, вновь обретая спокойствие и откидываясь в кресле. — Он так же одарен, как вы?

— Его сила еще не раскрылась, он пока мал.

— Но вы ведь понимаете, что привозить его в Лес, если он недостаточно одарен — это просто жестоко. Он будет слабее всех вокруг, проживет недолго. Эльфам, которые будут жить с ним рядом, будет нанесена тяжелая травма из-за его смерти. Дети полукровок для нас как мимолетное видение...

— Как же вы живете среди людей? — язвительно поинтересовался я.

— Такова моя жертва в пользу мира. Я с нетерпением жду, когда кто-то другой из рода сможет заменить меня на этом месте. На эту должность не назначают мужчин, не имеющих супруги, но мы решили не иметь детей, пока живем здесь, чтобы не совершать чужих ошибок, — он говоряще посмотрел на Камиллу, намекая на ее мать.

— Дэниел — виконт Эйшир, наследник земель, он должен остаться в Империи, получить приличествующее образование и управлять своим имением, — напомнил я. — Я поклялся заботиться о нем и помочь стать достойным виконтом, и ни в какой Лес, куда мне вход закрыт, он не поедет.

— Все это тлен, на это виконство найдутся желающие и без ребенка, — отмахнулся эльф.

— Это его долг и священная обязанность — позаботиться о людях, которые живут на его землях, — возмутился я.

— Я благодарна вам за желание помочь, — прервала наш спор Камилла. — Я писала вам еще до замужества, когда боялась за судьбу Дэниела, но теперь герцог станет его опекуном. Сообщать нашим бабушке и дедушке о нас вы, я так понимаю, не планируете.

— Нет, — качнул головой посол.

— Хорошо. Спасибо, — кивнула девушка и поднялась со своего места. — Прошу прощения, я очень устала и хотела бы прилечь.

Клен рассыпался в комплементах и заверениях, обещал прислать своего лекаря, обещал всяческое содействие. Когда Камилла ушла, я проводил его до выхода с приличествующей случаю беседой. Мы скрылись за масками этикета, не желая говорить на тяжелые темы, но, уже в дверях он остро посмотрел мне в глаза:

— Помяните мое слово, не пройдет и недели, как ваша сила начнет выжигать ее изнутри. Не вините себя, это ваша природа. Прощайте.

За ним уже захлопнулась дверь, а я продолжал тупо пялиться на дверь, мучимый чувством вины. «Этого не случится», — убеждал себя я, но страх не желал уходить.