Брендель был спокоен, поскольку в его видении его окружение медленно становилось светло-серым, и по мере того, как его радиус быстро расширялся с Корфой в центре, он постепенно полз к тому месту, где он стоял.

Со все более быстрым расширением серая сфера, казалось бы, живущая собственной жизнью, поглотила то место, где стоял Брендель, и оттуда он безмолвно чувствовал старое, древнее, но несущее вибрирующую энергию нового начала, постепенно сливающееся с этим. мир.

Сила закона Милоша.

— Ха-ха-ха, каш-каш, ты точно гений, не так ли, смертный, — Дим Корфа ярко улыбнулась, быстро вздохнула и покачала головой.

К сожалению, она осталась свернуться на месте, как слабая девочка-подросток, даже выглядя довольно измученной, когда заметила своему противнику: – Ты так близок к успеху… –

Жаль, –

— Ты теперь бог.

Брендель торжественно ответил.

Когда Законы мира были сброшены, все пространство и время за пределами Вечного Упокоения Бога остановились на продолжительной паузе.

И в этой огромной пустоте вновь зажглось новое пламя. Подобно рождению нового света, оно возродило каждую линию Законов доисторической эпохи, а вместе с ними и имя.

Зов имени, которое глубоко уснуло в темной бездне.

Милош.

Отец ледяных великанов.

Из-за линии разделения Дим Корфа достиг уровня Бога. Бусинки слез легкомысленно повисли у уголков ее глаз, там она впервые за целую вечность расплылась в широкой искренней улыбке: — А, так ты все еще думаешь, что у тебя есть шанс? Во время разговора ее голова наклонилась, когда ее взгляд остановился на Бренделе, с любопытством ожидая ее ответа.

И все же это любопытство влекло за собой непостижимую месть. Когда Дим Корфа смягчила улыбку, ее клыки высунулись из губ.

Брендель по-прежнему был зациклен на постоянно расширяющемся серебряном царстве.

Еще пять минут, — торжественно заметил он, — пока я не убью тебя навсегда.

Девочка-подросток расплылась в улыбке, которая снова продлилась недолго, прежде чем она начала задыхаться и кашлять.

Кхе-кхе, конечно, если бы ты был настоящим смертным, – Ее кашель стал еще сильнее, но она была на грани слез от смеха над Бренделем, как будто она только что услышала самую веселую шутку, которую когда-либо слышала.

В ее кроваво-красных глазах был сочувствующий взгляд: – Как жаль, что Боги и Кристалл подписали договор, чтобы передать смертным силу будущего.

Брендель, — Дим Корфа все еще счастливо улыбался, в чем-то почти привлекательно, — это означает, что я, как потомок дракона Тьмы, не может быть убит членом Божественного народа, в частности, тобой.

Только смертный может убить меня.

Но благодаря тебе, хе-хе, только Божественный народ мог перемещаться в этом царстве.

Вы понимаете? Никто не может остановить меня, – Она споткнулась, когда встала на ноги, и мягко добавила: – Миллионы лет спустя люди выбрали бы свою судьбу, но на этот раз никто не мог ее изменить.

Брендель молчал.

Но ответ пришел из внешнего источника.

— Брендель не мог, — этот голос был резким и решительным, — но я могу.

Выражения лиц Бренделя и Корфы резко изменились.

Кто ты?! – Лицо Корфы мгновенно потускнело, в панике она закричала в бездну. В воздухе, в кулуарах противостояния между ними, луч синего света осветил дверь, и из нее вышла молодая женщина в кавалерийской форме, которая вышла на платформу.

Она повернулась к Диму Корфе и серьезным тоном заметила: – Я не знаю, откуда Брендель или почему он не может победить вас, но я знаю одно, Ваше Божественное Высочество, что я могу сделать этот выбор.

Потому что я, — она прижалась к груди, слово в слово заявила, — я из Бучче, и я тот смертный, которого ты выбрал для имени.

Когда она произнесла эти слова, реакция Дим Корфы была столь же интересной, как будто все ее эмоции слились воедино.

Это невозможно, – Отчаянно качая головой в отрицании, – Не может быть… нет, ты должен сделать правильный выбор, ибо от него зависит будущее этого мира.

А теперь прислушайся к этому совету, юная дева, ведь это Марша подарила тебе все, твой род не может предать ее добродетелей.

Она смотрела, как Фрейя торжественно обнажает свой длинный меч, свет, отраженный от лезвия, ослеплял Корфу, ее лицо теперь было бледнее, чем когда-либо: – Нет, я могу сделать тебя полубогом, ты можешь быть с ним до конца времени, мы можем вернуть этому миру его историческую славу.

Ее непрерывная болтовня, казалось, была полностью проигнорирована кавалеристкой, и, держась за меч Львиное Сердце, она повернулась, чтобы посмотреть на Бренделя.

Брендель одарил ее понимающей улыбкой.