— Я знаю Тимура, — упрямо стоит на своем София. — Независимо от того, что он сделал или планирует сделать, я верю ему.

— Тебе нужно снять розовые очки и увидеть в этом мужчине коварное существо, которым он и является, — Тина фыркает. — Прошло пять лет, девочка. Он мог сильно измениться с тех пор, как вы встречались. Человек не может за такой короткий период поднять многомиллионную компанию на ноги просто так.

Как же хочется, чтобы этот спор прекратился. Голова все еще была забита сегодняшним утром с Тимуром, а в сочетании с последними новостями день обещал превратиться в один из худших в жизни.

Ох, дерьмо! И ведь часть меня кричала тогда, чтобы я бежала в безопасное место, в то время как другая – предательская – так сильно хотела остаться и позволить себе попробовать то, что обязательно произойдет. Вот и попробовала, Ева!

Хотя должна признать, что более чем удивлена реакцией Тимура. Нельзя было не заметить ни выпуклости на его штанах, ни того, как долго его глаза задерживались на моем теле. Он изо всех сил старался вести себя так, словно его не трогала моя нагота.

Но Тимур Энгберг хотел меня.И это знание заставляло сердце трепетать, хоть я совершенно не понимала, почему была в восторге.

Как легко я поддалась его соблазнению и растворилась в этих поцелуях. Слава Богу, нас прервали, иначе бы потом я сожалела о гораздо большем, чем просто несколько поцелуев и ласк.

Тина была права, у Тимура, безусловно, было достаточно мотивов, чтобы опубликовать эту чертову статью в прессе, в основном, из-за его угроз, сказанных ранее. И я не могла вспомнить ни одного другого человека, который что-то выиграл бы с этой истории.

Однако один маленький факт беспокоил меня. Если Тимур виновен, то почему он пришел ко мне и отрицал свою вину? Было бы гораздо проще совершить поступок и наслаждаться плодами своей работы.

Может быть, мужчина пришел с намерениями воспользоваться моей уязвимостью, осуществить еще один пункт своего плана – соблазнить меня, чтобы потом ткнуть этим в лицо? Если это так, то я была еще большей дурой.

Возвращаю внимание к Тине и Софи, которые не замечали ничего вокруг, и спорили о причастности Тимура. Ну все. На сегодня я наслышана о Тимуре.

— Неважно, кто ответственный за эту статью. Важно то, что, черт его дери, мне делать, чтобы эту статью убрали. Я не могу позволить родителям прочитать это, особенно отцу.

— С этим может быть проблема, — София замялась. — Возможно, они уже ее видели…

— Мама обязательно позвонила, если бы это было так.

— Можно выяснить, кто несет ответственность за статью, и заставить их напечатать опровержение, — предлагает София. — Я могу пойти с тобой, если хочешь.

Беру паузу и осматриваю на брюнетку, которая сейчас сидит на диване – предмет мебели, вызывающий в воображении образы встречи, которую я предпочла бы стереть из памяти. Даже мысль о поцелуях Тимура и о том, где был его рот, заставляет кожу зудеть, а чувства выходить из-под контроля. Отрываю взгляд от дивана, подавляя душевную пытку.

— Сейчас у меня есть более важные дела, София.

Слова выходят резче, чем я ожидаю. Брови Софи взлетают вверх в удивлении.

— Сегодня у папы операция, — смягчаю голос. — И в отеле полный бардак, с которым нужно разобраться. Нет времени гоняться за каким-то растяпой-репортером, который, скорее всего, вывернет ситуацию в свою пользу.

Бросаю взгляд на запястье с часами. Уже полдень, и нужно разобраться с путаницей в отеле, а потом поспешить к отцу, чтобы поговорить с ним. Но почему-то мысль о походе в больницу никак не привлекала меня. Если мама еще не знала о статье, то нужно как можно деликатней рассказать им, чего я так боялась. И, конечно, Александр. Какова будет его реакция? Не поменял ли он свое отношение ко мне?

— Тогда я поеду с тобой в больницу, — София привстает с дивана и обнимает меня за талию.

На минуту я позволяю себе погрузиться в эти утешительные объятия, вздыхая о том, какой извилистой стала моя жизнь за последние несколько недель. И прямо сейчас я отчаянно нуждалась в утешении.

— Ты такая уставшая и напряженная, — бомочет София сочувствующим тоном. — Хотела бы я как-нибудь помочь.

— Я буду в порядке, Соф, — лживо улыбаюсь. — Как Хью?

При упоминании о женихе на губах Софии заиграла мягкая улыбка.

— Ему пришлось улететь в Латвию по работе. Он ужасно по мне скучает.

Чувствую приступ зависти. Нет, конечно же, я не была зла на свою сестру из-за счастья, которое София обрела, – вовсе нет, – но иногда я не могла не желать, чтобы моя личная жизнь уладилась сама собой.

— Это так мило, дорогая! — я надеюсь, что мой тон не выдавал внутренних чувств.

Мой телефон звонит, и я ухожу за ним в спальню. Один взгляд на экран и громкий стон. Вот теперь Анастасия Гёршт – моя мать – прочитала последние новости.