– Я уже давно не та провинциальная дурнушка. Я больше не ведусь на слащавых мальчиков. И уж точно не подставлю себя снова.

Я махнула на прощание Диме и еле сдерживала свои слезы. Я всегда расстраивалась и чувствовала какую-то вину, когда меня провожали. Мне казалось, что я бросаю и предаю тех, кого оставляю. Я села на свое место. Дима стоял грустный и неуверенный в том, что хотел меня отпускать. Я зажала губы так, чтобы не выдать себя. Мое сердцебиение участилось, мне хотелось реветь белугой. Дурацкое чувство. И это не смотря на то, что я желала свалить отсюда. Дима показал мне жестами, чтобы я ему писала. Автобус тронулся, и я еще раз помахала ему в след. Уже не в силах сдерживаться, я заплакала, так тихонько, чтобы никто не услышал и не увидел.

Я уставилась в окно, провожая дома, парки, машины, людей, город, в котором я уже жила около девяти лет. Я вспомнила про коробочку и запустила руку в карман. Нащупав ее, я вынула Димкин подарок и развязала ленточку, цвет которой был на несколько тонов темнее самой коробочки. Я долго не хотела смотреть, что же там. Я боялась, что это будет признание в чувствах, кольцо или любой намек на его любовь. Покрутив ее в руках, я все-таки решилась и отворила крышку. На мягкой бархатной черной подушечке лежала серебряная подвеска в виде небоскребов.

Под красным из бисера браслетом, что так дорог мне, красовалась тонкая серебряная цепочка. Я прицепила небоскребы туда, где уже находились Эйфелева башня, Тауэр Бридж и Петербуржский разводной мост. Я заказывала каждый из них по интернету, через Ozon13. «Спасибо тебе, Дима», – я благодарила его мысленно, убеждаясь, что он слишком меня знает.

Я набрала сообщение Димке. Решила поблагодарить за подвеску.

«Спасибо за подарок. Но ты так и не ответил на мой вопрос. Как ты узнал, ч

Пятнадцать лет назад

Несколько дней мы с Ксюшей не разговаривали. Я пыталась звонить, но она не брала трубку. На домашний отвечала тетя Лена одной и той же фразой «Ее нет дома». В начале лета Ксюша всегда уезжала к бабушке в Кострому. Но не в этот раз. Выпускные экзамены, бал, и поступление в университет.

Я написала Ксюше, что соскучилась и хотела бы увидеться. Тот неудачный разговор по телефону испортил два года дружбы. Это моя вина. Я не сдержалась. Кто не с Ксюшей – тот против нее. Мне всегда приходилось наступать себе на горло, даже если нет моей вины, и протягивать руку дружбы. В этот раз я сделала тоже самое. Привычное действие в наших отношениях. Я подождала немного, но ответа не последовало. Возможно, она еще не прочла эсэмэску.

Я разложила литературу по списку, выданному в школе. Впереди целое лето, мне не придется сталкиваться с «придурклассниками». Напоследок Костя назвал меня грязной «поношенкой» и показал мне средний палец, сопровождая словами «буду скучать». Слава богам, я его не увижу. Хоть бы его переехала машина.

Мне бы хотелось, чтобы три месяца лета стали для меня свободой от всех проблем в школе и дома. Но если с первым пунктом все ясно, то со вторым.. Дома существовала одна проблема – мама. Она, словно цербер, будет стоять надо мной и следить, что же я из заданного на каникулы сделала. Могу поспорить, я буду единственной, кто выполнит «домашку» на лето. Но это лучше, чем плестись в школу и бояться очередного издевательства. Вот бы Леша стал моим парнем, чтобы зайти в свой девятый класс и поразмахивать перед носами своих одноклассников доказательствами, что у меня есть тот, кто надерет им задницы. Утереть нос Катьке и ее подружке Юльке было бы лучшим способом мести. Да и Ксюше тоже. Судя по ее отзывам о Леше, он ей понравился.

У мамы сегодня смена в ночь, и я смогу улизнуть из дома. Ночное дежурство часто выпадало на понедельник или четверг, два раза в месяц. По средам – никогда. Главное, перетерпеть ее назойливые звонки. До десяти из дома не ногой. После десяти мама редко звонила, потому что я говорила ей, что собиралась спать и намеренно зевала.

Я пошла в гостиную и уселась на пол. Пока мама отсыпалась на диване, я листала каналы на телеке, выключив звук. Одни и те же программы. Ток-шоу, новости, старые фильмы – неинтересно. В комнате звякнул телефон. Я тихонько поднялась с пола и отправилась в комнату. Сообщение пришло от чижа «сегоднятусичприходивпарк». Сначала я подумала, что написана какая-то ерунда, но потом до меня дошло, что Дима не поставил пробел между словами, экономя знаки. Я набрала ответное сообщение, что смогу после десяти. Я бесшумно воскликнула от радости, понимая, что сегодня будет шанс увидеть Лешу.

Тогда, после ссоры с Ксюшей, я пошла гулять с Чижом. Но мы простояли на крыльце его дома, потому что ужасно лил дождь. Настроения у меня не было, и Дима постоянно напрягался. Он хотел меня развеселить. Но только все портил. И мы разошлись по домам. Но сегодня есть надежда, что Леша придет в парк.

***

В десять Чиж уже стоял у меня под дверью. После того, как я сообщила, что смогу прийти после десяти, он написал о своем волнении и что-то там о не-стоит-ходить-одной-так-поздно времени. Я неохотно согласилась, понимая, что Чижик не отстанет. Я слегка подкрасила маминой тушью ресницы и нанесла румяна. Лицо стало выразительнее. Волосы пришлось спрятать в хвост, потому что после сна они были похоже на солому.

Мы вышли из подъезда в настоящую летнюю вечеринку. Во дворе на стоянке для машин кто-то включил громко музыку, и басы долбили по ушам, заставляя тело подпрыгивать в такт ритму. Молодежное настроение, которое означало, что можно тусить после десяти вечера, захлестнуло меня. Я смотрела на беззаботных девчонок и парней щенячьими глазами и восхищалась ими. Мир после десяти совершенно другой. До этого – спокойная детская пора. Я еще ни разу не покидала дом так поздно. Эйфория запустила в меня свои щупальца, и я с удовольствием позволила им это сделать.