– Она имела виды на твоего более чем достойного мальчика!? Нет, но какова нахалка! Ещё, наверное, говорила, что всё неправда, когда её на этом поймали!?

– Конечно, она не виновата, он сам за ней ходит, а она святая простота, прячется по всему дому! Когда я велела ей убираться, её тётка явилась ко мне и заявила, что тоже уйдёт, потому что мой мальчик, понимаешь, – повеса, каких империя не видывала, и ни одной достойной девушке тут невозможно работать! Представляешь!? Обвинить моего дорогого Майса в разврате! Я и ей сказала собирать вещи и немедленно съезжать, никаких рекомендаций! И обязательно всем буду говорить, что она ужасно готовит, только ради того, чтобы эту злую и неблагодарную особу не наняли добрые люди!

– Правильно ты сделала, Марисса! Их, вообще, в тюрьму надо сажать за клевету!

– Ах, если бы я могла! Но моё доброе сердце не даёт мне так поступить, – горько вздохнула пострадавшая от прислуги леди.

– Да, доброта тебя и погубит! Будь суровее!

Я сидела и размышляла, что, скорее всего, повариха была права насчёт этого сыночка. А вот то, что тётка осталась без работы и рекомендаций, может быть мне на руку, особенно, если готовит та хорошо, а если и племянница не дура, тогда двойная выгода! Как бы их найти?

Я нервно постукивала туфелькой, размышляя, как найти двух женщин в столице?

И тут мне повезло, пришла очередь этой дамы, и распорядительница обратилась к ней:

– Леди Лиссиуорт, прошу вас пройти в примерочную!

Так, главное – имя не забыть! Теперь найдём тех двоих, надеюсь, никто не перехватил моих потенциальных служащих.

Было много разговоров о каком-то предстоящем бале, про который все шептались, и именно из-за него такой ажиотаж у модистки.

Леди надеялись найти на нём женихов для дочерей, объявить о помолвках, объединить именитые фамилии. Я как в старинном фильме себя чувствовала. Вот вроде я среди них сижу, но никак моё сознание не воспринимало окружающую действительность. Я не ощущала значимости этих событий: зачем кого-то спешно женить, кому интересна чья-то помолвка.

Хоть бы мозг не закипел.

Киры долго не было. Может, нет желающих нам помочь? Зря только день потеряли, хотя если найду повариху, то и чёрт с ним, с платьем.

Наконец, через час ко мне скромно подошла Кира и шепнула, что надо уходить, и сделала страшные глаза.

Было непонятно, что это значит. То ли выгорело дело, то ли нечего ловить, но я послушно встала, сообщила распорядительнице, что сегодня у меня закончилось свободное время, и двинулась к дверям.

За порогом Кира повела меня в ближайшую харчевню.

– Ты так проголодалась, что мы почти бежим? – удивилась я.

– Нет, леди Мири, но я договорилась там встретиться с одной из помощниц риры Эберхем, но та очень боится увольнения, поэтому сказала, что долго ждать не будет.

Мы ускорили шаг.

В помещение харчевни буквально вбежали, Кира огляделась и направилась к столику в дальнем углу, где виднеласьплотная тень. Я шла за ней, размышляя, что модистка нагнала страха на подчинённых так, будто после неё только смерть, а жизни нет.

В этой реальности люди зубами за работу держатся, так как защиты от власть имущих никакой и помощи тоже.

За столиком сидела женщина лет тридцати, с усталым лицом, большие круги под глазами её старили, плечи были понуро опущены, взгляд какой-то обречённый и потухший. Вот это её эксплуатируют, не стесняясь!

– Добрый день, – обратилась я к ней с улыбкой.

– Добрый, госпожа, – как-то удивлённо откликнулась женщина.

Руки, не переставая, теребили платье; то, что дама нервничала, было видно.

– Моя экономка вам сказала, что мне нужно?

– В общем, госпожа, я боялась разговаривать в салоне, – она опустила глаза. – Я не знаю даже, смогу ли вам помочь, работы столько, что я и ночами шью, так устаю, что не понимаю, какое время суток на дворе.

– РираЭберхем вас нещадно эксплуатирует! – возмутилась я. – Зачем вы у неё работаете, если вам жить некогда? Она так хорошо платит?

– Нет, она жадная, очень скупая, я держусь, потому что РираЭберхемобещала дать мне рекомендации для открытия собственного салона, когда я достигну нужного уровня мастерства.

– И сколько лет вы у неё работаете? – удивилась я.

– Неделю назад стукнуло семнадцать лет, как я тружусь у неё.

– Что!? – я прямо слов не находила. – И когда же она вам писать их собралась, когда вы ослепнете от старости?

Женщина опустила глаза и как-то стала вздрагивать, плача без слёз.

– Послушайте, а на салон вы деньги собрали? – спросила я.

Та отчаянно замотала головой.

Кира смотрела на неё с жалостью, потом повернулась ко мне и сказала:

– Надо помочь ей.