— Чисто научный интерес, — парировала Яська.

— Как вернёмся, покажите её нашим сумасшедшим, — замахал руками спецназовец. — Или эту, с Гарьерга. Сейчас у нас другая забота.

— Да, — кивнул я. — Тот таинственный франк, который выжил, побывав в запретном портале.

— Найти и расспросить, — поддакнула Столярова. — А потом примем решение, куда летим.

— Решение они примут, — проворчала Яся. — Нет, ребята, сначала к франкам, а потом домой.

— Довнарович, не наглей, — сказал я. — Решение будем принимать по результатам.

Яська фыркнула, как будто давая понять, что она всё равно будет настаивать на своём. На том мы и разошлись, и направили свой звездолёт в систему Австразии, чтобы найти злополучного франка, который сходил в таинственный портал, а потом сошёл с ума.

Диану мы предусмотрительно оставили на борту звездолёта. Столярова по-прежнему передвигалась с трудом, поэтому, скрепя сердцем, я взял Катю Новикову. Два раза напомнив, что от её действий зависит дальнейшая судьба. Она испуганно кивнула и не стала доставлять нам никаких неприятностей.

С австразийцами мы провозились два дня. Дипломатическая часть зашла на ура, вообще без каких-то проблем, а вот на просьбу дать нам поговорить с безумцем, они начинали юлить и вообще делали вид, что не понимают, о чём мы говорим. В конце концов, они, скрепя сердцем, признались, что стараются лишний раз не вспоминать о дурачке, который ныне живёт, где-то в районе собора святого Фомы и кормится подаянием. И вообще, они сомневаются, человек ли он. Потому что бедолаги не было тридцать лет, а он не постарел ни на день. Хотя отцы-инквизиторы вынесли свой вердикт: сё человек.

Вот в этот момент бы мне отказаться от дальнейших планов, но я даже об этом не стал задумываться. Сотрудники инквизиции сопроводили меня до собора святого Фомы.

— Удивительно, но жители второго круга, поголовно религиозны, — заметила Новикова.

— Как раз неудивительно, — пояснил я. — По их собственному мнению они же воюют с дьявольскими отродьями. Логично, что на таком фоне усилится церковь. И как ты помнишь, в первом круге тоже сильно жреческое сословие. Правда, там оно скорее жречески-воинское. Но то местная особенность.

Вообще, Реймс нам понравился. Несмотря на столичный статус, выглядел он как-то уютно, если не обращать внимания на нищих и грязь на немощёных улицах. Ряд средневековых привычек, вроде выливания на улицу содержимого ночного горшка был успешно изжит, ну как минимум в центральных кварталах города и можно было ходить спокойно, наслаждаясь готической архитектурой, которую потихоньку стали разбавлять индустриальной.

Безумца звали Клодиусом или Клодом, если по-простому. Был он невысок и действительно относительно молод, хотя и полностью седой. Он смотрел на нас равнодушно, но по сторонам оглядывался настороженно, как будто ожидая в любой момент нападения.

— Нам не удалось ничего от него узнать, — заметил инквизитор.

— Вы не знали, что спрашивать, — отшил их я.

Инквизиторы заухмылялись, приняв мои речи за ненужную браваду, и оставили нас. Впрочем, я был не уверен, что они не оставили рядом кого-то с хорошим слухом. Я кивнул Довнарович, мол, действий и она заговорила с ним.

Говорили, вернее, в основном речь вела Ярослава, минут двадцать. Она вообще не спрашивала Клода о том, что нас интересовало. Просто выясняла его состояние и нельзя ли ему что-то дать из нашего арсенала, развязывающего язык средств.

— Биохимия, здесь бессильна, — наконец сказала она, отвлёкшись от пациента. — Он пребывает в некоем своём мирке. Мы просто выжжем ему мозги, но так ничего и не узнаём.

Я нахмурился. Посмотрел на членов отряда.

— Вообще, ничего нельзя сделать?

— Попробую, — вздохнула девушка, засучивая рукава. — Но и вы будьте наготове. Вот если что…

Яся вручила нам шприц с успокоительным, который, мы подумав и, передавая друг другу, вручили самой младшей по званию — Кате. Довнарович лишь покачала головой и ничего не сказала.

Она стала вводить безумца во что-то вроде транса. Нет, не гипнотизировала, но очень близко к этому. Он с интересом следим за её действиями, а потом взгляд его помутился.

— Что там за запретными дверями? — наконец спросила она.

— Ничего. Мрак. Холод. Пустота. Чудовища во тьме. И нет звёзд, — ответил безумец и тут же забился в падучей.

Мы с трудом успокоили его.

— Не нравится мне это, — наконец вздохнула Яся. — Ребят, может быть всё-таки для начала домой? Посоветуемся с учёными, что это может быть, а потом…