— Руссо туристо, облико морале, — вздохнула Вера. — Нет, Валерка, совокуплять Мезенцеву он не брезгует, а когда надо отказался.

— Может, не хотел подавать дурной пример молодёжи, — Марсель покосился на неуместно хихикнувшую Филатову и продолжил. — Но не перебивай. Это была ерунда. Главный его грех, состоял в том, что он стал избегать встречи с Великим Логофетом империи. И даже сбежал после скачек на ипподроме, воспользовавшись суматохой, которая всегда сопровождает такие мероприятия.

Рейман открыл рот, казалось, он хотел что-то сказать, но Филатова наступила ему на ногу, и он замолчал.

— Потом он попытался проникнуть во дворец базилевса и, но встречен героической охраной и с позором покинул планету. Вот и всё.

— Угу. Если бы он попытался, то здесь был бы новый базилевс, — фыркнула Плоткина.

Марсель развёл руками, как бы говоря, что мне сказали, то я и передал.

— Можно мне сказать? — из-за спин Реймана и Филатовой послышался тонкий голосок Ани.

— Говори, — приказала Плоткина.

— По данным портала, два с половиной месяца он был открыт пять раз.

— Ну если их атаковали псевдоимперцы, то это неудивительно, — протянула Вера.

— В том-то и дело! Все разы проходил один звездолёт! Только три последних, корабли были гораздо меньше «Бумбараша». И при этом они включали что-то вроде маскировки работающего портала.

В радиорубке повисло молчание.

— Вы правы товарищ Рейман, — криво усмехнулась Плоткина. — Это и правда или Дети Предтеч или конкуренты.

— И они, каким-то образом причастны к пропаже Кирьянова.

— Значит, нам теперь в Московию, чтобы выяснить, что сказали им там? — уточнил Пушкарёв.

Марсель с неудовольствием заметил, что почти собрались около радиорубки, как будто им мёдом было намазано.

— Возможно, — решил он. — Мозаика потихоньку складывается.

Однако в государстве феодальной Руси, им удалось мало что узнать. Хотя их приняли лучше, чем Кирьянова, у которого, по сообщению местных, в команде была бесноватая или одержимая. Её вычислил здешний юродивый, по каким-то непонятным ему признакам. Из расспросов Марселю удалось узнать, это была Диана и порадовался своему решению оставить Анну на звездолёте.

Самое странное, что помимо стандартных переговоров, Кирьянов спрашивал у дьяка Посольского приказа, про какого-то австразийского сумасшедшего. Марселю это показалось странным, и он поделился соображением с Плоткиной и командой.

— Летим в Австразию и всё там разузнаем, — наконец решила Вера.

— Что-то здесь не так, — вдруг сказал Коля. — Мы что-то явно упускаем.

— То есть? — насторожился Темиргалиев.

— Кто этот сумасшедший? Чем он известен за пределами своего мира? Ведь Валера узнавал про него именно здесь, а не в его мире.

Вздохнув, Темиргалиев пошёл, к уже седлавшему коня, Савелию сыну Митрофанову и спросил, почему Валерий спрашивал про безумца из Реймса.

— Дык это, он и не про него спрашивал, — почесал бородку Савелий. — Про божьи двери, что в бесовское логово вызнавал. А юродивый тот, стало быть, там побывал.

— Бесовское логово? — не понял Марсель.

— Ну, откуда к нам эти черти, Ардат, прости господи, Тангорихкс, приходят.

Как ни расспрашивал его Темиргалиев, но больше Савелий ничего не знал.

— Не ведаю, ни где они находятся, ни как туда попасть. А ваш Валерий, сын Алексеев, мог и там сгинуть. Парень он был решительный и рисковый, узнал у австразийских немцев, как туда попасть, и поспешил.

— Ничего не проясняет, — ворчала Вера, когда они возвращались на звездолёт, на флаере. — Что за бесовское логово и почему туда можно только через особые «божьи двери»?

— Я думаю, что это и есть мир, где обитают Дети Предтеч, — тихо сказал Николай.

— И если он не вернулся, отправившись туда… — задумчиво произнесла Плоткина.

— То это значит, что наши «людены» к человечеству настроены не очень позитивно, — закончил за неё Марсель.

Тяжёлое молчание повисло во флаере. То же самое случилось и на звездолёте, когда вернувшиеся Марсель, Вера и Плоткина поведали им о новой информации и своих выводах.

— Не стоит торопиться с выводами, — сказал рассудительный Вадим Хацкевич. — Происки конкурентов со счетов сбрасывать не стоит. А потом нам, что поручено? Выяснить, что стряслось. И если жив, но попал в неприятности, то спасти.