Интересный перечень боспорских клейм, составленный А. Орешниковым, был приведен в книге Гиля [310] .

Наибольшее число клейм боспорских черепиц было зафиксировано и отчасти издано В.В. Шкорпилом [311] . Некоторая часть их вошла в две подготовленные к печати работы о керамических надписях, найденных и приобретенных Керченским музеем в 1903–1905 и 1906–1907 гг., которые почему-то остались не напечатанными. Они в рукописях хранятся в архиве Керченского музея и содержат большой материал не только по клеймам боспорских черепиц, но и по другим разделам клейменой керамики (астиномные клейма, родосские, фасосские и т. д.).

Вплотную подошел В.В. Шкорпил к вопросу о черепичном производстве на Боспоре в своей статье «К вопросу о времени правления архонта Игиэнонта» [312] . Здесь имеется ряд интересных и ценных замечаний, касающихся этой отрасли боспорского производства. Там же дана сводка царских имен, встречающихся на боспорских черепицах, и указана литература, где они опубликованы ранее.

Судя по примечаниям, имеющимся в указанной работе, В.В. Шкорпил предполагал написать впоследствии специальную статью «Боспорские черепицы», имевшую быть напечатанной в Известиях Археологической комиссии. Однако этого намерения он почему-то не исполнил, и в архиве Керченского музея остались лишь фотографические снимки и чертежи, по-видимому, заготовленные к намечавшейся статье.

Из вышесказанного явствует, что боспорские черепицы не подвергались до сих пор серьезному изучению, хотя производство их составляло, несомненно, одну из довольно значительных отраслей местной промышленности Боспора, особенно в пору его культурно-экономического расцвета, когда обширная потребность в этом строительном материале, большой спрос на него делали эту отрасль производства настолько коммерчески выгодной, что ею занялись даже боспорские цари и близкая к ним боспорская рабовладельческая знать, о чем красноречиво говорят клейма на черепицах.

Между тем, клейма эти должным образом даже не введены в научный обиход. Изданное до сих пор охватывает количественно лишь часть имеющегося материала, причем почти все публикации сделаны примитивным способом; только два точных факсимиле клейм архонта Игиэнонта изданы в упоминавшейся статье В.В. Шкорпила. Ввиду такого положения дела мы сочли необходимым дать в настоящей работе, в виде приложения, по возможности полную сводку боспорских клейм в точно передающих оригиналы рисунках-факсимиле.

Наличие в системе боспорской местной промышленности обширного черепичного производства является уже прочно установленным фактом. Вполне естественно, однако, желание более определенно локализовать центры, где находились соответствующие промышленные предприятия данной отрасли керамического производства. Известны два наиболее крупные центра экономической и культурно-политической жизни Боспора — Пантикапей и Фанагория. Последнюю и считал В.В. Шкорпил наиболее вероятным местом, где было сосредоточено производство боспорских черепиц. Вот какие соображения высказывал он по этому вопросу: «В Керчи встречаются черепицы двух сортов: а) черепицы с именами астиномов и б) черепицы с одними полными или сокращенными личными именами. Глина черепиц этих двух разрядов неодинакова: в первых глина грязно-желтого цвета, с большой примесью черных и светло-желтых крупинок (толщина 0,022); в черепицах же второго разряда глина отличается темно-красным цветом и смешана с мелким песком белого и коричневатого цветов (толщина черепиц 0,02 м). Имена ясно указывают, что черепицы второго разряда изготовлялись в Боспорском царстве, по моему мнению, в древней Фанагории, где залегают большие пласты глины, весьма удобной для гончарного дела, и где встречается громадное количество кварцевого песку. Теперешний владелец хутора, расположенного на месте древней Фанагории, известный археологам .П. Семеняко, помнит, что во второй половине прошлого столетия на месте древнего городища были открыты четыре большие гончарные печи, что свидетельствует о большом гончарном производстве, процветавшем когда-то на восточном берегу Киммерийского пролива» [313] . Чрезвычайно характерно для археологических исследований, производившихся в царское время на месте античных поселений Боспора, что об открытии на территории Фанагории четырех обжигательных керамических печей приходилось узнавать от живших поблизости хуторян, в археологических же отчетах такие факты не находили никакого отражения.

Как видно, В.В. Шкорпил считал Фанагорию вероятным, местом производства боспорских черепиц ввиду особенно благоприятных условий для развития этого дела в смысле сырьевых ресурсов (наличие глины и песка), а также и ввиду открытия там непосредственных остатков керамического производства (обжигательные печи).

Однако несколько позднее В.В. Шкорпил изменил свое мнение. «Известны, — писал он, — два обломка плоских черепиц, на которых точно так, как и на Боспорских монетах, читается надпись . Отсюда можно вывести заключение, что завод, где изготовлялись эти черепицы, находился в пределах Боспорского царства, вероятнее всего в самом Пантикапее» [314] .

За последние годы, как известно, были сделаны ценные открытия остатков керамического производства Боспора. В 1929 г. на северном склоне Митридата открыта большая гончарная печь позднеримского времени, а в 1930 г. открыта и в 1931 г. доследована аналогичная, но лучше сохранившаяся печь в Фанагории. Обе эти печи, чрезвычайно сходные по принципу своего устройства, свидетельствуют, что керамическая промышленность существовала одновременно и в Пантикапее, и в Фанагории.

Соображения о преимуществе Фанагории в отношении сырья, нужного для гончарного дела, не имеют под собою серьезных оснований. Достаточно хотя бы указать на то, что в настоящее время на глинах окрестностей Керчи, обладающих всеми требуемыми качествами, строится механизированный завод с годовым выпуском продукции в 8 млн штук (кирпича и черепицы) [315] . Из бесед с техниками, работающими в области производства строительных материалов, нам удалось выяснить, что в окрестностях Керчи имеются кварцевые пески с выходами на поверхность, так что использование их для целей гончарного производства (не представляет особенных затруднений как теперь, так и в древности.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что пока нет никаких оснований приписывать какому-нибудь одному крупному промышленно-экономическому центру Боспора производство всей массы клейменых боспорских черепиц. Нам кажется весьма возможным предположение, что это производство имело место и в Пантикапее, и в Фанагории. В этих крупных городах, больше всего нуждавшихся в данного рода строительных материалах, было, по-видимому, сосредоточено производство.

Знакомые с литературой по археологическим исследованиям Боспора могут нам поставить в вину, что мы не приняли во внимание сделанного в 1898 г., во время раскопок Пантикапея на северном склоне Митридатовой горы, открытия остатков «черепичного завода». Действительно, в отчете об указанных раскопках, производившихся под руководством К.Е. Думберга, имеется указание на то, что в районе расположения несколько ранее открытых римских терм будто бы обнаружены остатки «черепичного завода» в виде большой обжигательной печи. «Здесь нашлось, — читаем мы в отчете, — значительное количество полуобожженных черепиц и грузил, отчасти со штемпелями Завод был брошен в полном действии, быть может, при внезапном вторжении неприятеля» [316] . Это отчетное сообщение К.Е. Думберга попало впоследствии в целый ряд изданий по Боспору, сделав, таким образом, упомянутый в отчете «черепичный завод» довольно «популярным» археологическим памятником. Мы уже имели случай детально рассмотреть этот вопрос в связи с изучением керамических обжигательных печей, открытых в 1929–1930 гг. Поскольку в отчете 1898 г. сообщается об открытии обжигательной печи, составлявшей якобы принадлежность черепичного «завода», были все основания заинтересоваться этим памятником, когда велось исследование вышеупомянутых гончарных печей, обнаруженных в последние годы в Керчи и Фанагории. Так как сооружение, которое определено в отчете 1898 г. в качестве обжигательной печи, сохранилось неплохо до сих пор и входит в комплекс раскопанной территории Пантикапея, находящейся на музейном положении под охраной Керченского археологического музея, — мы имели возможность ознакомиться с этим памятником в натуре. В результате обследования пришлось констатировать полную необоснованность сделанного в отчете 1898 г. определения. Никаких признаков обжигательной печи в действительности нет; сохранившиеся три бутовые стены являются остатком постройки, не имеющей в себе решительно никаких признаков, на основании которых можно было признать ее за обжигательную печь. Очевидно, встретившееся при раскопках этого строения обилие черепиц послужило единственным основанием к тому, чтобы счесть его за печь для обжига этих изделий.