Посмотрел в яркие синие глаза девушки.

За секунду у неё в душе словно пронёсся ураган эмоций.

Сначала непонимание.

Потом злость на всё и всех.

Страшная печаль.

И наконец принятие и спокойствие.

Я такого никогда сам не ощущал. Мне показалось, что девушка вдруг нашла себя. Разрешила все внутренние противоречия. Лицо разгладилось и стало понятно — её покинула старая-старя боль. Не знаю, что сейчас произошло, но Криста будто заново родилась. Ей только было немного обидно что жизнь на этом кончается. Но думала она об этом невзначай.

Подруга осторожно протянула мне ладонь. Я взял её и приготовился, зная, что она тоже сейчас применит похожие заклинания. Притянул к себе, крепко обнимая. Основные пентаграммы мы можем нарисовать под собой без ошибки и быстро. Останется только ударить по парню одновременно и как можно сильнее.

Левой рукой уже держал ракушку, ожидая, когда над бароном спадёт защита такого же артефакта. Сжал свою, формируя отражающие поле и отрезая нас и его от толпы. Киттер оказался на самом краю пузыря защитного пузыря.

Кажется он что-то понял, глаза расширились, но мой бывший товарищ не успевал ничего сделать. В этот раз мы были гораздо быстрее.

Пентаграммы появились под ногами одновременно. Лезвия ветра взмыли над головами, время потянулось очень медленно. Я буквально чувствовал, как тянется аркан, пытался ускорить восприятие ещё больше. Успокаивало только то, что мы с девушкой отправимся в Пустоту и потом вернёмся. Скорее всего это будут уже другие миры, и неизвестно, когда мы вновь встретимся и встретимся ли.

Первые росчерки по коже, боль, кажется, пронзила всё тело. Рисунки под ногами вспыхнули, наливаясь энергией. Я почувствовал, как становлюсь сильнее. Заклинание подруги уродовало меня, а моё её — но мы черпали из этого силу.

Глянул на барона в последний раз, нацеливая поток огня.

Мои глаза в этот момент пропали, они будто взорвались изнутри. Тело корёжило, но главное — заклинание уже начало работать. Я почувствовал, как девушка запустила свой аркан — молнии и холода. Всё сработало ровно тогда, когда защита парня ушла. Мы даже услышали истошный вой, что прекратился почти сразу. Его сменил рёв пламени и бури, которые бушевали прямо на том месте, где стоял лекарь. Всё что там было — плоть, кости, камень — замерзало и плавилось. Внутри, вместе с болью, поселилась только надежда — что под потоком наших заклинаний плавится и горит безумная лихорадка Энда.

В какой-то момент я перестал чувствовать энергию, внутри поселилась пустота. Даже ментальная магия уже не ощущалась. Энергоскелет оказался покорёжен силами, которыми мы не должны обладать. Внутренние линии перенапряглись и лопнули в разных местах. Боль казалось невыносимой — но кричать уже было нечем.

Я больше не был магом.

Я больше не был источником.

Я стал изуродованным обрубком на холодных камнях.

Из последних сил попытался ощутить хотя бы руку и сжать её, но кажется от меня уже ничего не осталось.

В какой-то момент сознание померкло, отключая последнее что я мог чувствовать — боль.

Нави не торопился, медленно шёл по мраморному полу Красного Замка в направлении одного из залов совета. Он обдумывал что увидел за последние три недели. Голова шла кругом от информации — и это не было метафорой. Раскрутка чужой памяти, да не одной, и за долгий срок — это сложно. Сложно не только для того, чью память «потрошат», но и для мага менталиста. Иногда начинаешь думать, что это не чужую, а свою жизнь проживаешь из раза в раз.

Мужчина остановился, облокотился о чёрную колонну и закрыл глаза. Несколько раз тяжело вздохнул, посчитал до десяти. Сглотнул, переживая приступ головной боли. Оправил свою форму и снова двинулся вперёд, к залу малого совета.

Ещё предстояло решить — что именно говорить всем присутствующим. Он даже жене не успел поведать большую часть информации, а малый совет уже собрался. Нужно как-то дозировать всё что он знает. Но главное другое — прежде чем сказать часть правды, впервые придётся активировать печати членов главных семей Империи. Сами отметки были наложены добровольно ещё в конце гражданской войны. Точно такие же есть на всех боевых магах и многих офицерах особой службы и разведки. Но вот ставить ментальные блоки членам столь высокородных фамилий пока не приходилось. Он не знал как они отреагируют, тем более что уже двадцать лет как война кончилась. Всё это могло тянуть на то, что главная семья Империи им не доверяет.

— Рив, что ты делаешь, когда не уверена, что готова сказать своим близким всю правду? — спросил мужчина.

Он остановился слева от входа в один из малых залов совета, спиной прислонился к мраморной стене. У дверей стояли двое знакомых офицеров — боевых магов. Элда — ей уже за шестьдесят пять, и Рива — совсем молодая, лучшая прошлогодняя выпускница. Мужчина не боялся, что его услышат за толстыми дверьми зала. Звукоизоляция в помещениях обеспечивалась как обычными средствами при проектировании, так и магическими.