— Мы дела свои закончим, и валите куда хотите. — кивнул обоим.

Немного помог себе ментальной магией, успокаивая. Кажется, помогло — они задышали ровнее, присмотрелись к нам и ещё больше угомонились. Достал флягу с пояса девушки, дал ей попить, тоже самое сделал для второго пленника. Они какое-то время сидели, молчали, потом парень не выдержал:

— Мы хотим сдаться, мы хотим сдаться Империи Нитал!

— Мы хотим на вашу сторону, мы не хотим воевать, мы хотим сдаться!

И столько надежды в этих словах появилось, что я даже удивился. Потом понял — молодых ребят схватили и бросили в какой-то непонятный ад. Понятно, чего им хочется — сдаться, перебраться на территорию Империи и спокойно жить. Этого, наверное, всем хочется, попасть туда — где тебя не будут заставлять делать то, что ты делать не хочешь.

Но существовала и вторая сторона всего этого — они могли быть агентами союза. Такие люди могут прикинуться кем угодно и обмануть даже менталиста.

— Посмотрим. — кивнул им, обнадёживая, но добавил строго: — Но ничего не обещаю — всё командир решает.

Каждый устроился у стенки, вниз первой отправилась дежурить Дана. Девушка всегда хотела быть полезной, ей это было очень важно. Я же достал сухофрукты в бумажном кульке из подсумка, стал есть по кусочкам, выглядывая в окно. Снаружи всё тихо, разве что увидел пару собак на улице и приметил, где они спрятались. Где-то вдалеке грохотало, но уже не так громко, как раньше. Скорее всего десант Союза выдавили обратно в море, сейчас они отступают для перегруппировки. Нам же важно было дождаться затишья — когда какая-то сторона возьмёт верх хотя бы на время.

— Ты же специально поссорилась с отцом тогда, на платформе? — спросил однокурсницу.

Колдун и подруга детства сидели у другой стены. Ребята ожесточённо жевали орехи и сухофрукты, изображая интерес к происходящему за окном.

— Петер, Лис, там вроде затихает — давайте на возвышенность, проверьте. Кит, дай им глаз. — сказал друзьям, посмотрел на барона и добавил: — Проследи за этими в коридоре.

Никто особо не возражал, молча встали и пошли, потащив наших пленников. А мне предстоял серьёзный разговор, и сегодня я хотел узнать наконец то всё. Мне надоело что девушка корит себя неизвестно за что. Я хотел в этом разобраться и может быть как-то помочь.

Криста сидела и гладила волосы девочки, они всё время о чём-то переговаривались. Она не отвечала, будто не услышав моего вопроса. Я же решил не останавливаться, добавил:

— И сюда ты идти не хотела, всё из-за отца?

Почувствовал, как она закрылась, ей хотелось, чтобы я отстал как можно быстрее со своими расспросами. Но как говорили лекари и целители этого мира — «видишь нагноение — режь». Так и тут — пора было заканчивать, ну или попытаться закончить то, с чем так долго девушка борется внутри себя. Я, конечно, не целитель душ, но понимаю — когда откроешься кому-то — гораздо легче.

— Я бы тебя всё равно одного не отпустила. — по щеке подруги скатилась одинокая слеза.

— Расскажешь? — спросил тихо.

Она покачала головой, расстегнула зимнюю куртку, то, что было под одеждой задрала. Я присмотрелся и увидел почти незаметные пять шрамов — небольшие, продолговатые. Лекари и целители до конца всё свести не могут, так что следы остаются. Да и видно их было очень плохо — только если ткнуть пальцем.

— Нечего рассказывать. — её лицо скривилось в гримасе боли, не обычной — душевной. Слёзы, кажется, залили уже всё лицо, она продолжила: — Десять лет мне было, мать сестру носила, пол месяца до родов оставалось. Она целитель, хороший очень. Была. Мне всегда говорили, чтобы далеко в лес не заходила. В этот раз решила пробежать к речке. Мимо волчьей ловушки проходила, ну знаешь — копья там, яма большая. Услышала — зверь скулит. Смотрю — это лисёна была, маленькая такая, в золотой шубке. Я полезла спасать, думала мама исцелит и тогда…

Я понял, что было дальше ещё до того, как она договорила.

Девочка упала вниз, получила ранения. Но, как и у многих детей аристократов — у неё имелась цепочка-амулет. Слуги и мать нашли ребёнка, истекающего кровью. Родительница начала исцелять её и послала за помощью в столицу, они находились в своей горной резиденции. Раны оказались серьёзными, уже к середине ночи все кристаллы с энергией кончились. У женщины начались преждевременные роды, а помощи всё не было. Остатки сил её мать потратила чтобы родить, открылось кровотечение. Возможно, у неё получилось бы остановить его, и она даже пробовал это делать, но в итоге потеряла сознание.

— Крис, ты… — хотел сказать я.

— Тош, не надо этого, ладно? — она скривилась и стукнула меня по плечу. — Что я не виновата, что я была ребёнком, что это случайность!

— Но…

— Я уже много лет пытаюсь это переварить, я много лет думаю об этом и в голове прокручиваю снова и снова. — она сжала зубы и выплёвывала слова. — Я тысячу раз об этом думал и всё равно — виновата. Я знала, что нельзя уходить, я знала, что нельзя лезть в волчьи ямы, я знала, и я должна была там сдохнуть… Я…Я…Я…

Тихо заплакала, уткнувшись в колени, а я опустил голову.

Возомнил себя психологом — одной девушке помог, потом другой, и думал, что со всеми проломами разберусь. Но нет — только вскрыл старые раны, а они и не думали заживать. Я придвинулся ближе и обнял Кристу, она не сопротивлялась и кажется немного затихла. Внутри девушки поселилась тоска и печаль.

— Не надо ничего переваривать, юная принцесса. — тихо сказал мужчина в углу, про которого мы уже забыли. — Мы не можем изменить прошлое, вот и твоя мать не могла, но она смогла изменить будущее…