— В горком пришла анонимка. Там есть все. И где мы встречались, и о квартире. Тебя вызовут.

Галя руками нащупала край стола — у нее вдруг подкосились ноги. Она села в кресло, изумленно смотрела на Олега Павловича, словно впервые видела его. Он молча ждал.

— Пусть вызовут. Я скажу, что так оно и есть.

— Ты с ума сошла. — Олег Павлович побледнел, на его скулах заиграли желваки.

— Почему же? Я скажу, что мы любим друг друга и собираемся пожениться. — Казалось, она вновь находит себя, хотя и с трудом, но выпутывается из каких-то цепких тенет, что как липкая паутина держали ее. Голос окреп, стал насмешлив. Она больше ничего не боялась. Взгляд ее прояснился. Все стало на свои места — отчетливо, понятно.

— Послушай, — умоляюще сказал Олег Павлович. — Не губи себя и меня. Неужели ты не понимаешь, что мне этого не простят, что это конец моей карьере? Наверняка это дело рук старшей сестры — она нас ненавидит.

— Какое имеет значение, чьих это рук дело? — сказала Галя. — Факт остается фактом. Разве не так?

— Значит, ты все подтвердишь? — В голосе Олега Павловича звучала скрытая угроза.

— Да…

— Тогда не забудь сказать, что мы были любовниками. Были и порвали наши отношения по моей личной инициативе. Ты свободна.

Утром следующего дня Галя, прежде чем пойти в библиотеку, занесла в приемную главного врача заявление с просьбой освободить ее от работы по собственному желанию. Принимая заявление, Юленька удивленно посмотрела на Галю, но она не придала этому значения. Однако, выходя из приемной, она по какому-то наитию бросила взгляд на доску приказов и на минутку задержалась — прочитать свежий приказ. Он гласил о том, что согласно поданному заявлению с сегодняшнего числа освобождена от работы библиотекарь такая-то.

Галя вспомнила, что ее прежнее заявление осталось у Олега Павловича. Так что в новом заявлении действительно уже не было необходимости. Правда, Олег Павлович чуточку опередил ее, но это, по существу, уже ничего не меняло.