Шрифт:
Но за столами было тесно, и никто не был в обиде.
Когда шум, смех, разноплеменная речь, гром духового оркестра постепенно затихли и все глаза обратились к тамаде, Петрович, а за ним и десятки других рабочих задали Сергею Мироновичу один и тот же вопрос, волновавший всех сидевших на этом торжестве:
– Как здоровье Ильича?
Киров встал, в бараке стало тихо.
– Я знал, товарищи, что вы спросите меня об этом, - сказал Киров.
– В эту минуту все думы, все взоры не только у нас в России, но и во всем мире у рабочего класса обращены к Москве, к нашему дорогому Ильичу... Владимир Ильич болен, товарищи, но ему теперь лучше... Очень скоро он снова возьмет штурвал революции в свои руки и поведет нашу страну от победы к победе...
И в немногих скупых, но ярких, образных, вдохновенных словах Киров нарисовал перед нефтяниками такой изумительный по своей силе портрет вождя, что, потрясенные, они все как один вскочили со своих мест и стали громко аплодировать. Со всех концов барака неслись крики:
– Назовем нашу новую бухтинскую землю именем Ильича!
– Именем Ленина!
– Ленина!
– Ленина!
– Назовем "Бухта Ильича"!
– "Земля большевиков имени Ленина"!
– Выберем Ильича почетным бухтинцем...
Барак гремел от криков и аплодисментов. Шапки летели в воздух. То была радость: Ильич поправляется!
Сергей Миронович дал утихнуть волнению, сказал:
– Владимир Ильич, товарищи бухтинцы, послал вам новогодние поздравления...
Гром аплодисментов покрыл слова Кирова.
– Владимир Ильич просил нас, бакинцев, еще немного продержаться на наших маленьких пайках, увеличить добычу нефти. А пока - из скудных запасов страны он выделил для нефтяников сто тысяч пудов хлеба.
Аплодисменты снова заглушили слова Кирова.
– Еще несколько месяцев тому назад на наших рабочих собраниях и торжествах нашего Ильича выбирали почетным тартальщиком, - продолжал Киров в шумном бараке.
– Сегодня же, товарищи, никто из нас не произнес этого слова. Вот как далеко мы, большевики, продвинулись вперед! На бакинских землях внедряется самая передовая техника. Такая техника не снилась господам Манташевым и Нобелям. С этой передовой техникой мы поставим нашу нефтяную промышленность на ноги. Кто может теперь в этом сомневаться? Где сегодня нытики и маловеры? Их голосов не слыхать! Куда делись пророчащие "спецы"? Я здесь никого из них не вижу! За этими столами сидят героические бурильщики, землекопы, грузчики, моряки... Наполняйте, товарищи, стаканы вином! Сейчас наступит Новый год! Подымем наши чарки. Назовем нашу молодую бухтинскую землю именем человека, который открыл новую эру в жизни человечества, - именем Ильича!.. За здоровье Ленина!
Все поднялись, растроганные, гордые. Оркестр грянул туш.
В самый разгар пиршества точно раскололась земля: раздался оглушительной силы взрыв. Вслед за взрывом в окна полыхнуло огромное зарево огня, и в бараке стало светло.
Кто-то крикнул это страшное на нефтяных промыслах слово - "пожар!". Толкая друг друга, ломая окна и двери, все бросились к фонтану, который, подобно гигантскому факелу, пылал в темной ночи, освещая полгорода и Каспий.
Страшен был рев горящего фонтана. К этому реву присоединились промысловые, заводские и фабричные гудки, потом загудела сотня кораблей на пристанях, и казалось - весь город рыдает над горящей бухтой.
В бараке лишь один Петрович сидел перед покосившимся столом с разбитой посудой и бутылками. Казалось, он еще не понял, что произошло. Потом спокойно встал, взял пальто и шапку Кирова. "Он сидел совсем потный", - подумал он и вышел на улицу. Холодный ветер привел его в чувство, он увидел море огня и побежал, задыхаясь, туда, к горящей скважине.
– Поймали! Поймали! Поймали!
– кричали впереди.
– Поймали!
– Поджигателя поймали!
– Факельщика поймали! Подстрелили гада!
– Бей его!
– Души его!..
Сотни рабочих столпились вокруг схваченного врага. Петрович, не останавливаясь, бежал дальше, туда, к горящему фонтану и нефтяному амбару... Люди беспомощно метались вокруг огня, не зная, за что приняться.
– Спасай второй амбар!
– услышал Петрович голос бурового машиниста Сулейманова.
– Второй амбар!
– как эхо покатилось по бухте.
Все побежали ко второму амбару, - первый уже был в огне, спасать его бессмысленно, невозможно... Петрович с яростным криком растолкал рабочих, вырвался вперед и еще издали увидел Сулейманова, с доскою в руке бросившегося в нефтяной канал. Стоя по колено в нефти, Сулейманов бил доской по огню, топил его в самой нефти. По примеру Сулейманова, Киров, а за ним человек десять рабочих с досками в руках бросились в канал.
Вот Киров увидел в руках подбежавшего Петровича свое пальто, выхватил его и снова бросился в горящий канал.
– Накрывай огонь! Накрывай!
– неслось отовсюду.
Бухтинцы последовали примеру Кирова. Они скидывали с себя новенькие пиджаки, в которых и пощеголять-то не успели на новогоднем торжестве, и накрывали ими огонь, преграждая ему дорогу во второй амбар.
ГЛАВА ПЯТАЯ
1
Первый амбар пылал. Нефть разгоралась и теперь трещала, как сухой валежник. Но второй амбар был спасен. Канал, соединяющий два амбара, был завален, кроме новогодних костюмов бухтинцев, еще основательным слоем земли. Для большей надежности между амбарами начали воздвигать земляную насыпь. На эту работу были поставлены рабочие соседних промыслов и полк пехоты. Одновременно сюда был переброшен нефтеналивной флот, который вывозил спасенную нефть на нефтеперегонные заводы Черного и Белого города...