Его Величество, не замечая моей реакции на него, продолжал:

– Элисабет, готов пойти на все ваши условия касательно вашей лавки, а что касается косметических средств на отбор, признать Вас поставщиком Императорского Двора. А еще пожалую несколько преференций для Коралины де Мадрелле и ее ателье.

Я заморгала глазами как заправская гирлянда в праздничный день. Это же какие деньжищи. Если в глазах могут сиять значки наших монет, то в тот момент вместо зрачков у меня были обозначения аридийской валюты.

– А можно поточнее? – надавила я.

Точность – вежливость королей и… убийц. Интересно, к кому из них я относилась?

Монарх еще раз озвучил условия, добавляя больше подробностей в каждый пункт.

– Я согласна, но прошу соблюсти еще одно маленький пункт, – скромно потупила взгляд.

– И какое же? – заинтересованно проговорил наш император.

– Прошу не обозначать нигде мою настоящую фамилию, родители этого не поймут.

Ревенер Миртеорон рассмеялся.

– Зря вы, Элисабет, так думаете. Должность распорядителя при дворе – очень значимая. Отбор объявляется впервые за триста лет. Вы очень высокого взлетите, – он внимательно посмотрел на меня.

– Даже если так, я бы хотела действовать не от имени семьи, а от имени свободного мага Лиссы Риверс. Вы согласны, Ваше Величество?

– Да, Лисси, – и он пожал мою руку.

Пожатие вышло крепким.

Мы еще минуты две обменивались любезностями, а потом император нас оставил, позвав уже знакомого мне гнома.

С ним я еще полтора часа бодалась за все пункты договора и оплаты.

После посещения дворца я сразу же направилась на главную улицу столицы и прибыв в городской особняк рода де Ривард. По моей просьбе собралась наша немногочисленная семья: мой любимый папенька и глава семьи Севар де Ривард, моя матушка Лилиана, сестра отца Саломея и дражайший братец, устроивший мне подставу с отбором – Себастьян, по совместительству декан темного факультета в академии Семи Стихий. Пока… пока я его не прибила.

Дверь мне отворил домовик Эдди, который принял у меня плащ и подмигнул. С ним мы дружили: он много раз выручал меня в детстве, когда мои проделки становились достоянием общественности. Только он мог с невозмутимым видом сообщить маменькиным гостям о том, что я насыпала лягушачьей икры в их туфли, потому что прочитала исследование о пользе данного вещества для выведения натоптышей.

По слухам, еще пару месяцев отъявленные модницы мучили несчастных земноводных, отбирая продукт их жизнедеятельности и натирая икрой пятки.

Войдя в зал, я увидела постные лица старшей половины семьи и ухмылку Себа.

– Ты решила нас опозорить?! – сурово начал отец, даже не поприветствовав меня.

Ну вот, только расслабился, прилег, как говорят некроманты, а тебя уже заколачивают.

– Папа! – гневно взвизгнула я. – Вообще-то это вина твоего любимого сыночка. Он кому ни попадя разболтал о моем личном даре.

Себастьян заржал.

– Кому ни попадя? Ты об императоре так говоришь? – продолжал смеяться этот смертник.

– О, ну ты Басу рассказал, это же такая разница, – округлила глаза я, – императору, брату императора.

– Элисабет! – рявкнул глава семьи, и мы с братом тут же притихли. – Ты сама выбрала такой путь. Мы пошли тебе навстречу, а через пару десятков лет ты решила подработать свахой? – а тон его все повышался и повышался.

Матушка в это время обмахивалась веером и картинно вздыхала. Ну благословенная Мира, все меня не одобряют.

– Берегите давление, папа! – вскрикнула я. Как любила повторять моя бабуля, всегда слушай свое сердце, даже если филейная часть вопит от страха, – и потому я твердо произнесла: – Это приказ императора, так что мне не отвертеться!

– Я уже наслышан об этом, как и о том, что ты отказалась от родового имени.

– Так я думала, вы не захотите, чтобы я участвовала в этом фарсе с опознавательными знаками, – весело ответила, еще больше выбешивая главу нашей семьи.

Вот зачем я так себя веду? Нет бы склонить взор и рассыпаться в извинениях. Я же, наоборот, воинственно несу возмездие во имя доброго имени злобной ведьмы.

– Да? – взорвался отец. – Выйди ты замуж в положенный срок, наша семья не оказалась бы в такой ситуации.

– Какой – такой? – я вскочила с места. – Я только академию тогда закончила! Вам вообще дочь не жалко?

– Ты аристократка и обязана выполнить свой дочерний долг перед семьей! – зло выплюнул отец. – Точнее, была ею.

Матушка положила руку на колено отца, тем самым пытаясь снять повисшее в комнате напряжение.

Себастьян в это время водил глазами, показывая мне, чтобы я молчала и не усугубляла ситуацию.

– Да, – подала голос моя тетка.

Все повернулись к ней.

Иногда я думала, что она последователь бога ушных пробок: соблюдает пакт воздержания от звуков. А тут целых две буквы высказала.