Позже она всё-таки нашла источник запаха из детства - так пахла отработка дизельных моторов - старое машинное масло, которое периодически менялось на новое.

Свой первый оргазм Элли испытала в двенадцать лет. Конечно, тогда она ещё не знала, что с ней произошло, и даже подумала, что заболела какой-то странной болезнью.

Случилось это на уроке литературы, совершенно скучном предмете, на котором подробно разбираются произведения давно умерших чудаков, писавших всякие глупости. Как ни силилась девочка понять, зачем ей нужно знать тайные помыслы персонажей, которых в действительности никогда не существовало, так и не поняла, даже после того как закончила школу. Схожее мнение она имела и в отношении истории - предмета о том, что прошло безвозвратно. Убеждённость преподавателя истории в том, что на ошибках прошлого можно чему-то научиться, вызывала у всех девочек в классе кривую усмешку. В отличие от мальчиков, они уже тогда твёрдо знали, что глупость человеческая - болезнь неизлечимая, а потому изучение поступков и помыслов людей - реальных или вымышленных - пустая трата времени.

Сейчас Элина вряд ли могла вспомнить, о чём говорилось на самом уроке, но тогда она вдруг почувствовала неимоверную тяжесть внизу живота, будто бы её тисками сдавило между ног. Решив, что ей просто очень сильно захотелось в туалет, девочка попросилась выйти из класса, сославшись на боль в животе, что отчасти было правдой. Дойдя до туалета и сев на унитаз, она пыталась выдавить из себя хоть каплю мочи, всё ещё не понимая, что с ней происходит. Напрягая мышцы нижней части живота, она вдруг почувствовала, что эта давящая боль заставляет дрожать всё тело и доставляет какое-то совсем непривычное ощущение - за болью скрывается что-то очень приятное. Как такое может быть, она не могла понять, но теперь хотелось, чтобы боль ещё немного усилилась, а вместе с ней и то, что за ней прячется. Проведя рукой по уже начавшей увеличиваться груди, она обратила внимание, что сейчас её соски торчат самым неприличным образом, выпирая через обтягивающую блузку. Дотронувшись пальцем до одного из них, она удивилась, насколько он твёрдый. Попытавшись его немного размять, Элли резко задержала дыхание, чтобы случайно не вскрикнуть - внизу будто прорвало плотину. Её тело содрогалось в такт волнам, накатывающим снизу вверх - вторая, третья, четвёртая. Пятая волна оказалась последней.

Девочка сидела на унитазе, глубоко вдыхая и чувствуя во всём теле такую слабость, будто только что пробежала стометровку в полную силу. Вместо мочи в дырку унитаза капала какая-то слизь, на оттирание которой с себя ушло не меньше метра туалетной бумаги. И всё равно Элли не была полностью уверена, что внутри ничего не осталось и трусы не запачкаются. Затем пришла очередь рук, их она тщательно отмывала с мылом под струёй тёплой воды из крана.

Звонок прозвенел в тот момент, когда она обильно мочила лицо холодной водой, чтобы смыть с него нездоровый румянец - щёки и лоб горели, и этот огонь требовалось срочно потушить. Во всяком случае, попадаться в таком виде на глаза одноклассникам совсем не хотелось. Достав из кармана носовой платок, Элли намочила его, приложила к своему лбу, и пошла в направлении раздевалки, надеясь, что никого из знакомых по дороге не встретит.

Придя домой, девочка заперлась в ванной комнате, разделась и залезла под тёплый душ, поливая себя водой из лейки и трогая руками везде, где ещё недавно чувствовала необычные ощущения. Сунув ладонь между ног, она провела пальцами снаружи и даже пощупала внутри. Подёргав кожу в этом месте во все стороны, она не почувствовала вообще ничего, будто бы всё происходившее с ней полчаса назад просто приснилось. Потрогав свои соски, она с трудом верила, что ещё недавно они могли быть твёрдыми.

Через неделю после того случая у Элины случились первые месячные. Изобразив на своём лице жалость к дочери, мама сказала:

– Вот и у тебя начинается взрослая жизнь... со всеми её ежемесячными прелестями.

Папа наоборот, очень обрадовался:

– Наша красавица стала совсем большой. Это обязательно нужно отметить!

Через два дня он привёз из Германии красивую коробку с прокладками специально для любимой дочери. В этот раз он долго смотрел в глаза девочки, а потом поцеловал почти по-настоящему - в нос.

Школьные воспоминания Элина чётко делила пополам - до и после шестого класса. Ещё в пятом она продолжала быть "вороной" - предметом насмешек всех мальчишек в школе, особенно малышни, снующих везде как тараканы и повторяющих за старшими любую глупость. Ровесники и те, что постарше, уже не спешили вслух произносить это слово, ведь многие из них за это не раз получали по носу и другим частям тела. Максимум, на что их хватало - кривые усмешки в адрес проходящей мимо Элли. Девочки-одноклассницы её жалели, что тоже было невыносимо, но это приходилось терпеть.

Всё изменилось, когда Элли пришла в школу после летних каникул.

Буквально за неделю до начала учебного года вся семья вернулась из путешествия по Европе, которое папа устроил любимой жене и дочери, взяв на работе отпуск настолько длинный, насколько вообще возможно. За этот месяц Элина сильно загорела, а её волосы от постоянного купания в солёной воде приобрели какую-то удивительную жёсткость и особый блеск. За лето тело тоже немного изменилось - девочка заметно подросла, а ещё недавние бугорки на груди превратились в нечто более оформленное. Правда, сама Элина этим изменениям особого внимания не придала, по привычке считая, что зеркало существует лишь для того, чтобы напоминать о человеческом несовершенстве. Во всяком случае, её "папин нос" каким был, таким и остался - орлиным.

Первый день в шестом классе оказался вовсе не таким, как ожидалось. Сначала она не поняла, что случилось - странные взгляды не только мальчиков, но и девочек, а самое главное - ни одной кривой усмешки в её адрес, что было приятно, но непривычно. Когда к ней подошла Мария - первая красавица класса и пригласила на свой день рождения, который будет только в следующем месяце, Элина даже не сразу сообразила, что ей ответить. На розыгрыш это не походило, но и правдой тоже не могло быть. Пробормотав что-то из разряда: "Я подумаю", она пошла в класс, села за свою парту и крепко задумалась. Тут же к ней подсел Карел, который обычно находился сзади и громко гоготал, когда кто-то задирал Элину. Сейчас это был уже совсем другой Карел - робкий и застенчивый.

– Что тебе?
– спросила девочка.

– Элли...
– мальчик долго пытался подобрать слова, и наконец промямлил, - давай дружить...

Это было уже слишком, и девочка усталым голосом ему ответила:

– Карел, иди ты... на улицу. Проветрись!

Придя из школы домой, Элина пошла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало более придирчиво, но ничего такого, ради чего с ней можно дружить, а уж тем более, приглашать на день рождения, обнаружить не смогла. Орлиный нос по-прежнему находился на положенном ему месте, разве что на фоне смуглой кожи и копны блестящих чёрных волос сейчас уже не выглядел нелепо, скорее симпатично. Пройдя в спальню родителей, девочка встала перед зеркальной дверью стенного шкафа и вдруг поняла, что маленькое зеркало отражает действительность совсем не так, как большое. Каждая часть её тела по отдельности выглядела, как и раньше, но все вместе складывались в единое целое - нечто привлекательное и очень соблазнительное. Элина вертелась перед зеркалом так и этак, до сих пор не веря, что это она сама такая, а не пришедшая к ней в гости подруга-красавица.