– Голову я уже два раза мыла, - сказала Мирослава, чувствуя неловкость ситуации, в которой оказалась.
– И сейчас как-нибудь справлюсь...

– Ты меня стесняешься?
– спросил мальчик, посмотрев на сестру.

Совсем не ожидая такого вопроса, девочка смутилась, и отвела глаза. Искусственная улыбка тут же превратилась в растерянное выражение лица.

– Да...
– честно призналась Мирослава.

– Ты моя родная сестра, а я твой брат, - сказал мальчик, глядя на неё в упор, - я видел тебя голой много раз.

– Когда?
– спросила она. Потом задумалась, и произнесла негромко: - Ну да, конечно...

– Мне папа уже рассказал, чем отличаются мужчины и женщины, - сказал Марек, после чего добавил: - и ребята во дворе...

Девочка стояла перед братом, и не знала, как выкрутиться из неловкой ситуации. Её разрешил сам Марек. Он улыбнулся, и сказал:

– Сейчас наберу горячей воды в бак, и ты поможешь мне его поставить на пол, - он уже тащил корыто к двери, и на ходу добавил: - Потом раздевайся и зайдёшь, когда я позову. Смотреть не буду, честно! Только помогу намылить спину и полью водой из ковшика, ладно?

– Хорошо...
– ответила Мирослава, чувствуя себя виноватой перед братом.

Минут через пять, после того как помогла брату переставить эмалированный бак с тёплой водой на пол, выйдя в предбанник, Мирослава сняла трусы, затем расстегнула лифчик и положила его на лавку рядом с трусами. Встав перед дверью, она задумалась:

"Когда-то мы с Мареком сидели в одной ванне и не стеснялись друг друга. Потом я стала старше, и мама часто поручала мыть брата. Это всегда казалось чем-то нормальным и естественным. Марек прав, мы - семья, и поэтому не должны друг друга стесняться. Тем более, сейчас, когда остались одни в этом мире..."

Взявшись за ручку двери, Мирослава твёрдо решила войти без приглашения, но в следующий момент услышала:

– Слава, заходи! Я отвернулся!

Оказавшись внутри и увидев перед собой голую задницу Марека, она подошла к нему, и потрепав подсохшие волосы на макушке брата, сказала:

– Не сердись на меня, хорошо?! Ты прав, мы не должны стесняться друг друга. Можешь смотреть, если хочешь...

Мальчик обернулся и скомандовал:

– Ну что ты стоишь, залезай скорее! Вода уже остывает!

Осторожно ступив внутрь корыта, девочка сказала:

– Начинай.

Когда брат обильно намочил её волосы, поливая из ковша, девочка взяла в руки бутыль с шампунем и стала их намыливать. Через несколько секунд она обернулась, и с улыбкой на лице спросила:

– А ты почему бездельничаешь? Кто-то обещал мне помочь!

Марек намылил губку, и начал осторожно водить ей по спине сестры.

– Сильнее нажимай!
– скомандовала она, уже совсем не стесняясь стоять голой перед братом. От былой скованности не осталось и следа, чувство полной свободы развеселило девочку: - И попу тоже! Смелее!

Когда мальчик добрался до её лодыжек, Мирослава повернулась к нему лицом, продолжая намыливать голову. Хитро улыбаясь, она сказала:

– Продолжай, у тебя хорошо получается!

На этот раз застеснялся брат. Проведя пару раз губкой по животу сестры, он сказал:

– Слава, я боюсь трогать...

– Что тебе папа сказал про отличия между мужчинами и женщинами?
– спросила девочка, прищурившись.

– У мужчин есть пенис, а у женщин грудь, - ответил мальчик, чувствуя неловкость.

– Тогда можешь не переживать, - рассмеялась Мирослава, - у меня груди ещё нет, так что смело намыливай.

– Неправда, у тебя самая настоящая грудь, - немного смутившись, ответил брат, - просто она ещё не очень большая.

– Чуть больше, чем у тебя!
– снова рассмеялась девочка.
– Намыливай уже!

Марек неуверенно дотронулся губкой до кожи, и едва касаясь, сначала намылил правую грудь, потом левую. Мирослава уже почувствовала вкус к игре, начавшейся не по её желанию, и поэтому намеренно затягивала со своими волосами, ожидая, когда, наконец, брат решится перейти к её интимному месту. Он упорно водил губкой по животу сестры, ни разу не переступив условную линию пояса.

– Ну что ты тянешь?
– Мирослава откровенно забавлялась, видя, как щёки брата начинают краснеть.

– Слава, давай ты сама...
– попросил Марек.
– Я боюсь сделать тебе больно, и потом ты будешь на меня обижаться...

– Почему ты решил, что мне будет больно?
– удивилась сестра.

– Папа сказал, что эти места у женщин очень чувствительные, и их лучше не трогать.

Эта новость для девочки оказалась полной неожиданностью, поэтому она решила уточнить:

– А ребята во дворе что сказали?