Автомобиль свернул в Денежный переулок, остановился у подъезда немецкого посольства; Блюмкин и фотограф вышли из машины, предъявили охране удостоверение сотрудников ВЧК.

— Нам нужен по важному делу господин посол, — заявил Блюмкин.

Секретарь доложил графу Мирбаху о неожиданном визите чекистов, тот поколебался, но вышел в приемную.

— Прошу извинить за беспокойство, но ВЧК арестовала австрийского офицера Роберта Мирбаха. Он назвался племянником немецкого посла. Вашим племянником, граф, — с вкрадчивой улыбкой начал Блюмкин. — Он военный шпион, сейчас я представлю его показания. — Блюмкин сунул руку в карман куртки.

— У меня нет племянника. Ничьи показания меня не интересуют, — ответил строго Мирбах.

— А что же вас интересует?

Мирбах недоуменно покосился на слегка побледневшего Блюмкина.

— И вам не интересно знать, какие мы примем меры? — настаивал Блюмкин.

— Нет, не интересно.

— Ах вот как... — Блюмкин вынул револьвер и дважды выстрелил в Мирбаха, но не попал.

Мирбах кинулся из приемной, но Блюмкин выхватил из портфеля бомбу и швырнул вдогонку. Раздался взрыв, Мирбах упал. В посольстве началась паника, Блюмкин и фотограф, позабыв удостоверение на столе, выбили окно, выпрыгнули на тротуар.

— В Трехсвятительский переулок, в отряд Попова! — приказал Блюмкин.

Тем временем в Трехсвятительский, в особняк миллионера Морозова, перебрались Центральный комитет левоэсеровской партии и ее видные члены с Марией Спиридоновой во главе.

У всех было приподнятое настроение.

Мятеж начался удачно. Эсеры захватили район Покровки, Чистых прудов, Мясницкую улицу, Центральный телеграф. Во все крупные города России полетели экстренные телеграммы о свержении большевиков и расторжении мира с немцами...

— Мы на волосок от войны. Только самые срочные и решительные меры спасут Россию и революцию от катастрофы, — сказал Ленин, узнав об убийстве Мирбаха.

И он, не медля ни минуты, начал действовать. Кабинет его превратился в боевой штаб: во все райкомы партии, районные Советы, штабы Красной Армии передавалось ленинское распоряжение — мобилизовать все силы и поймать преступников.

Комиссару Московского военного округа было приказано готовиться к разгрому мятежников. Во все районы Москвы отправились коммунисты — делегаты Пятого съезда Советов, чтобы вывести рабочих на улицы.

Возглавить рабочий отряд, которому предстояло идти к Покровским казармам, вызвался Фрунзе. Алексей Южаков отправился вместе с ним.

Иоаким Вацетис, начальник дивизии латышских стрелков, собирался домой, когда к штабу подкатил обшарпанный автомобиль. На ходу из него выпрыгнул адъютант из штаба округа.

— Я за вами, — сказал он.

— Что произошло? — спросил Вацетис.

Был вечер, над Москвой прошел теплый дождь, булыжная мостовая лоснилась лужами, деревья влажно блестели, и Вацетису хотелось подышать свежим воздухом. Он снова, уже ворчливо, спросил:

— Так что случилось?

— Приказано доставить вас в штаб, — уклонился от прямого ответа адъютант.

Вацетис сел в машину. На полпути к штабу военного округа патруль остановил автомобиль и проверил документы. На Никитском бульваре опять задержали.

— В чем дело? — недоумевал Вацетис. — Кого ищете?

— Автомобиль, на котором скрылись убийцы, товарищ командир, — ответил патрульный, возвращая Вацетису его мандат.

Вацетис пожал плечами, спутник его загадочно молчал. У подъезда штаба машина остановилась, адъютант побежал по коридору, стуча о каменный пол сапогами, и распахнул дверь кабинета.

— Начальник Первой латышской дивизии Вацетис, — четко по офицерской привычке доложил он.

Член Высшего военного совета Подвойский сидел, склонившись над планом Москвы. При появлении Вацетиса поднялся со стула, шагнул навстречу, протянул руку.

— Здравствуй, товарищ Иоаким! У меня мерзкие новости. Три часа назад левые эсеры убили немецкого посла и подняли мятеж против нас. Мятежники захватили особняк фабриканта Морозова в Трехсвятительском переулке, Центральный телеграф, Покровские казармы. Здание ВЧК на Лубянке также в их руках. Дзержинский, его заместитель Лацис арестованы. Мятежники проникли в части московского гарнизона и в своих целях используют антисоветские настроения отдельных бойцов. Положение чрезвычайно опасное. Ленин приказал немедленно ликвидировать левоэсеровскую авантюру. Возлагаю на тебя, товарищ Иоаким, эту операцию.

Вацетис знал, как подобает реагировать на такие слова военному.

— Я готов, но части дивизии разбросаны по всему городу. Один латышский полк только и есть в Кремле, в центре города легкий дивизион и восемь шестидюймовых орудий, да еще конница в Павловском Посаде. На сбор и переброску их уйдет вся ночь.

— Надо действовать немедленно, быстро, решительно. Штаб мятежников находится в морозовском особняке, — Подвойский ткнул пальцем в план Москвы. — Пока известно: в морозовском особняке мятежный отряд под командой матроса Попова, на сторону эсеров перешел полк, что в Покровских казармах. В штабе эсеровских боевых дружин на Поварской улице человек двести. У них орудия, пулеметы, броневики. Если эсеры сейчас начнут штурмовать Кремль, наше положение станет еще тяжелее...