— Что кончено?

— Вся эта история, — сдержанно сказал я.

Коттедж принял меня в свои целительные объятия. Я вымылся, побрился, и на меня глянуло из зеркала изможденное серое лицо. Неудивительно, что Тревор был в шоке. Хорошо еще, подумал я, что он не видел черных и желтых пятен бледневших синяков, которые покрывали меня с головы до пят.

Я пожал плечами и рассудил, как и прежде: ничего ужасного, несколько дней свободы вмиг поправят мое здоровье. Я надел джинсы и вязаный свитер и спустился вниз, мечтая о хорошей порции виски. И это была последняя спокойная минута за весь вечер. Телефон звонил непрерывно. К моему изумлению, в дверь постучали репортеры. Появилась телевизионная камера. Заметив мое глубочайшее удивление, они сказали, что я не читал газет.

— Каких газет?

Они извлекли и разложили газеты. Во вторник «Спортивная жизнь» опубликовала под заголовком «Где Рональд Бриттен?» статью о моем драматическом морском путешествии, будто бы передававшую суть моих рассказов друзьям. Меня не видели после скачек в Таустере. Друзья обеспокоены.

В среду во всех ежедневных газетах появились заметки: «Наездник Гобелена снова пропал», — сообщалось в одном из почтенных обозрений; «Жокея-любителя убрали дважды?» — вопрошали издания, охочие до жареных фактов.

В четверг, то есть сегодня, на многих первых страницах красовалась моя сиявшая физиономия: фотографию сделали минут через пять после выигрыша Золотого кубка. «Найдите Рональда Бриттена», — требовала одна газета, «Жизнь жокея в опасности», — мрачно вещала другая. Я просмотрел их все, глубоко потрясенный, и с иронией вспомнил, что искренне опасался, будто никому и в голову не придет меня искать.

Зазвонил телефон. Я взял трубку и сказал «алло».

— Ро? Это вы? — поинтересовался жизнерадостный голосок, который я не перепутал бы ни за что на свете.

— Джосси!

— Где вы были?

— Пообедайте со мной завтра, и я расскажу.

— Заезжайте за мной в восемь, — сказала она. — Что у вас за шум?

— Я попал под пресс прессы, — объяснил я. — Журналисты.

— Черт побери. — Она рассмеялась. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, замечательно.

— В «Новостях» сообщили, что вас нашли.

— Не верится.

— Вы стали знаменитостью, друг мой. — Она явно издевалась.

— Это вы подняли... шумиху? — спросил я.

— Нет, не я. Мойра Лонгерман. Миссис Гобелен. Она пыталась связаться с вами в воскресенье, звонила в контору в понедельник, и ей пожаловались, что вы пропали и вас, наверное, снова похитили. Поэтому она позвонила редактору «Спортивной жизни», своему знакомому, и попросила помочь.

— Решительная дама, — признательно сказал я.

— Знаете, вчера она сняла Гобелена с соревнований. В «Спортивной жизни» напечатан по этому поводу сентиментальный пассаж. «Как я могу позволить скакать своей лошади, когда исчез Рональд», — и все в таком духе.

Трогает до глубины души.

— Готов поспорить, особенно это тронуло Бинни Томкинса.

Она рассмеялась.

— Я слышу, как волки уже щелкают зубами. Увидимся завтра. Не вздумайте испариться до восьми.

Я положил трубку, но волкам пришлось подождать еще некоторое время, так как телефон немедленно зазвонил снова. Возбужденный щебет Мойры Лонгерман потек по проводу, словно электрический ток.

— Слава Богу, вы свободны. Ну, не чудесно ли? С вами все в порядке?

Сможете скакать на Гобелене в субботу? Пожалуйста, расскажите мне подробно о том ужасном месте, где вас нашли... и, Рональд, дорогой, не вздумайте слушать ни слова из того, что говорит Бинни Томкинс, будто бы вы не в состоянии выступать после пережитых испытаний.

— Мойра, — сказал я, безуспешно пытаясь остановить словесный поток, — огромное вам спасибо.

— Мой дорогой, — ответила она, — было поистине занятно поднять всех на ноги и заставить шевелиться. Естественно, я страшно беспокоилась, что с вами случилось какое-нибудь несчастье, и, понятно, необходимо было сделать хоть что-нибудь, иначе похитители могли бы держать вас неделями.

Мне показалось, громкий шум — именно то, что нужно. Я подумала, если вся страна начнет вас искать, похититель, кем бы он ни был, вероятно, струсит и освободит вас, что в конце концов и произошло. Следовательно, я оказалась права, а глупые полицейские ошибались.

— Какие глупые полицейские? — перебил я.

— Заявившие мне, что я подвергаю вас опасности, добиваясь, чтобы «Спортивная жизнь» написала о вашем втором исчезновении. Подумать только!

Полицейские утверждали, что похитители, запаниковав, способны убить свою жертву. Во всяком случае, они ошиблись, не так ли?

— К счастью, — согласился я.

— А теперь расскажите мне все, — сказала она. — Вас правда держали в фургоне? И как это выглядело?

— Скучно, — сказал я.

— Рональд, на самом деле. Неужели вам больше нечего сказать?