Финал ремизовской книги — слияние насильственно вочеловеченного волшебного существа со своей утраченной чудесной ипостасью. В изображении этого процесса Ремизов идет вослед Новалису, чей роман «Гейнрих фон Офтердинген» является мифологическим прототипом его книги. Как и Гейнрих Новалиса, ремизовский герой движется по кругам бездн и пропастей своей души, пока Любовь, лишь мелькнувшая на страницах этой книги в образе исчезающей Белоснежки (соединение лейтмотива Любви с лейтмотивом «карлика» — вспомним название сказки — «Белоснежка и семь гномов»), не откроет вновь его «подстриженные глаза» и он увидит таинство «голубого цветка». Герой книги вновь обретает свои волшебные глаза — образ-символ его дара творца, писателя. Но он обречен на реальную жизнь, и лишь иногда, силой творческой фантазии может перемещаться в иные миры. Финал книги — осознание героем своей двойственной природы и трагического счастья земного существования: «Я как сказочная лягушка, как лебедь, у которых сожгли их шкурку, — вернуться в тот мир мне заказано до срока. Я принужден оставаться среди людей беззащитный. Какая неверная доля! И мое счастье — горькое счастье» (С. 301).

А. М. Грачева

Впервые опубликовано: Подстриженными глазами. Книга узлов и закрут памяти. Париж: изд. YMCA-PRESS, 1951. (ПГ)

Публикации отдельных глав: Узлы и закруты (предисловие). Впервые: Узлы [1] // ПН, 1933, № 4660, 25 дек.; Закруты // ПН, 1934, № 4673, 7 янв.; На счастье. Впервые: под загл.: На счастье. Сведенборг // Новоселье (Нью-Йорк), 1946, окт./нояб., № 29/30; Первые сказки. Впервые: частично, под загл.: Русская земля // Москва (Чикаго), 1929, № 7, сент.; под загл.: Первые сказки // ПН, 1937, № 5767, 7 янв.; Первые слезы. Впервые: ПН, 1934, № 5001, 2 дек.; Каллиграфия. Впервые: ПГ; Куроляпка. Впервые: ПГ; Краски. Впервые: ПН, 1936, № 5498, 12 авг.; Натура. Впервые: ПН, 1936, № 5562, 16 июня; Николас. Впервые: ПН, 1936, № 5588, 12 июля; Слепец. Впервые: ПН, 1936, № 5602, 26 июля; Домашний маляр. Впервые: ПН, 1936, № 5622, 15 авг.; Китай. Впервые: ПН, 1936, № 5651, 13 сент.; Ни на какую стать. Впервые: ПН, 1936, № 5735, 6 дек.; Музыкант. Впервые: ПН, 1936, № 5754, 25 дек.; Парикмахер. Впервые: ПН, 1937, № 5995, 28 авг.; Ножницы. Впервые: ПН, 1937, № 6118, 25 дек.; Холодный угол. Впервые: ПН, 1938, № 6131, 7 янв.; Белый огонь. Впервые: ПН, 1938, № 6365, 30 авг.; Поджигатель. Впервые: под загл.: Аввакум// ПН, 1939, № 6548, 2 марта; Голодная пучина. Впервые: ПН, 1939, № 6494, 7 янв.; Книга. Впервые: ПН, 1938, № 6376, 10 сент.; Книжник. Впервые: ПН, 1938, № 6393, 27 сент.; Отшельник. Впервые: ПН, 1938, № 6403, 7 окт.; Убийца. Впервые: ПН, 1938, № 6418, 22 окт.; Крот. Впервые: ПН, 1939, № 6586, 9 авг.; И позор. Впервые: ПН, 1939, № 6627, 20 мая; Камертон. Впервые: НЖ, 1951, № 27; Магнит. Впервые: НЖ, 1951, № 25; Счастливый день. Впервые: ПН, 1939, № 6677, 9 июля; Травка-фуфырка. Впервые: ПН, 1939, № 6711, 12 авг.; Англичанин. Впервые: НЖ, 1951, № 27; Кокосы. Впервые: ПН, 1939, № 6731, 1 сент.; Голубой цветок. Впервые: ПН, 1940, № 6859, 7 янв.; Карлик монашек. Впервые: Карлик // ПН, 1940, № 6914, 2 марта; Монашек // ПН, 1940, № 6981, 8 мая; Лунатики. Впервые: Русские записки (Париж). 1939, № 19, июль; Бедный Иорик. Впервые: СП, 1947, № 115, 3 янв.; 1947, № 117, 17 янв.; Лягушник. Впервые: НЖ, 1951, № 27; Злые слезы. Впервые: НЖ, 1951, № 27; Белоснежка. Впервые: Новоселье (Нью-Йорк), 1947, № 33/34, апр/май.

Рукописные источники: «Русская земля» [первоначальный вариант гл. «Первые сказки»] — авторизованная машинопись, наборная рукопись для ж. «Москва» <1929> — ЦРК AK. Кор. 11. Папка. 18. «Подстриженными глазами» — планы, черновые материалы к книге. Соответственно по каждой главе: планы, наброски, черновые и беловые автографы, корректуры газетных публикаций с авторской правкой. Датированы: <1930-е, 1940-е>. Дата последнего по хронологии чернового автографа гл. «Декадент» («Белоснежка») — «1946, 11 сент.» — ЦРК АК. Кор. 14. Папки 22—40; Кор. 15. Папки 1—3. «Подстриженными глазами» — наборная рукопись первоначальной редакции (авторизованные печ. тексты, машинопись). <1930-е> — Бахметевский архив. Кор. 3. «Лунатики» [глава из ПГ] — наборная рукопись (беловой автограф) для публикации в ПН <?>, <1930-е> — ГАРФ. Ф. 8645, Оп. 1. Ед. хр. 212. «Подстриженными глазами» — 1) черновые автографы (планы, наброски к книге) — Рабочие тетради <1930-е>; отдельные листы; 2) авторизованный печ. текст ПГ (Париж, 1951) — Собр. Резниковых.

В настоящем издании «Подстриженными глазами» публикуется по авторизованному печатному тексту (Париж, 1951) из Собр. Резниковых с исправлением опечаток издания по автографам и авторизованным печатным материалам.

Текстологическая история книги ПГ еще ждет своего изучения. На основе предварительного анализа архивных и печатных источников можно сделать несколько предварительных выводов. Работа над темой книги началась с конца 1920-х гг., о чем свидетельствует публикация «Русская земля» (1929). На данном этапе изучения черновых рукописей Ремизова можно высказать гипотезу о существовании следующего первоначального творческого замысла. Ремизов предполагал рассмотреть тему рождения и бытия творческой личности одновременно в аспекте исторического генезиса ее становления и в аспекте ее реального бытия. В 1930-е г. этот замысел реализовался в текстах, которые затем постепенно разделились на две параллельно писавшиеся книги: ПГ и «Учитель музыки». О начальном плане рассказать о синкретизме «бытия» и «пра-бытия» творческого «я» свидетельствует наборная рукопись ПГ 1930-х гг. (Бахметевский архив). В ней присутствуют эпизоды и действующие лица, позднее оставшиеся только в книге «Учитель музыки», основной темой которой стала «каторжная идиллия» парижского жития Ремизова. Но и в окончательных текстах ПГ и «Учителя музыки» сохранились рудименты первоначального замысла. Время создания ПГ, как единой книги, — 1930-е гг. (см. черновые материалы ЦРК АК, Собр. Резниковых). То, что первоначальную редакцию ПГ можно датировать 1930-и гг., подтверждается также Н. В. Резниковой, рассказавшей о начавшейся еще в те годы истории перевода книги на французский язык — A. Remizov. Les yeux tondus. Nouvelles. Trad. du russe par Natalie Reznikoff. Preface de Marcel Arland. Paris: N.R.F. Gallimard, 1958 (см .: Резникова. С. 120—128). С 1933 г. до 1940 г. включительно Ремизов печатал ПГ по главам в ПН. Война прервала публикацию книги. Ее дальнейшее издание в виде отдельных глав в периодике было продолжено в 1947 г. и закончено в 1951-м, одновременно с выходом отдельным изданием в YMCA-PRESS. По свидетельству самого Ремизова, издательство опубликовало ПГ по рекомендации Б. К. Зайцева («без него никогда б не вышли “Подстр. глаза”») — Кодрянская. Письма. С. 212). С 1930-х и до 1951 г. (вплоть до издания произведения отдельной книгой) Ремизов продолжал работать над текстом, меняя последовательность и производя правку глав. Эта правка была столь значительна, что можно говорить о создании новых редакций. По причинам, как эстетическим, так и прагматическим (условия публикации по частям), отдельные главы ПГ были художественно замкнуты и автономны, и лишь появление отдельного издания выявило стройность и целостность художественного построения книги. При работе над ПГ Ремизов использовал в качестве источников тексты не только древней и новой русской, а также иностранной литературы, но и собственных произведений. Для ПГ основным источником (не только тематическим, но и текстуальным) является роман «Пруд». Из этого следует, что должен быть пересмотрен вопрос о том, что является основой для комментария к «Пруду» как тексту, первичному по отношению к ПГ. В книге также использованы тексты его произведений: «По карнизам», «Соломония», рассказов («Кандальники» и др.). В процессе работы над книгой Ремизов включил туда отрывки из раздела «Писец — воронье перо» кн. «Пляшущий демон».

Издание ПГ, как отмечал сам Ремизов, не принесло издательству YMCA-PRESS коммерческого успеха. Книга вышла в июне 1951 г., а в письме к Кодрянской от 12 октября он сообщал: «“Подстр. глазами” не продано ни одного экземпляра» (Кодрянская. Письма. С. 209). Критики встретили новую книгу в целом доброжелательно. В рецензии на ПГ А. Мазурова подчеркнула, что эта книга «открывает суть и путь таланта Ремизова, столь очевидного, но диковинного и поныне. <...> У Ремизова его художественная жизнь везде, прильнувшая к нему, проступающая сквозь быт, из каждодневных мелочей глядит его лицо. Нет у него брони, за которой душа хранится, а иногда хоронится, то покажется, то спрячется. Ремизов живет без покрова, с обнаженной художественной чувствительностью. <...> В этой книге <...> остается очень многое, о чем должен писать не рецензент, а критик, и что должен прочесть не читатель, а человек» (Мазурова А. Суть и путь А. Ремизова. (По поводу его новой книги) // Новое русское слово (Нью-Йорк), 1951, 2 сент.). Г. Адамович писал, что одно название книги — «целая программа». Критик отметил, что ПГ — «очень ценная книга для понимания Ремизова, притом вовсе не в силу ее автобиографического характера. <...> Какая сложная, двоящаяся, уклончивая, притворно-кроткая, пожалуй скорее суровая, яростная душа, со смесью уничижения и самоупоения, с осадком давних, затаенных, не прощенных обид, прорывающихся порой в одной фразе!» Адамович, будучи принципиальным противником ремизовской теории «русского лада» — опоры на допетровскую языковую культуру, особо остановился на стиле ремизовской книги, определив ее как продолжение модернистской литературы начала XX в. и сделав заключение, что «на мой слух Аввакум тут и не ночевал» (Г. Адамович. По поводу «Подстриженных глаз» // Новое русское слово (Нью-Йорк, 1951, 30 дек.). В 1952 г. ПГ как образцовое произведение русской словесности было включено в список произведений, предлагавшихся для экзаменационного перевода студентам, которые заканчивали историко-филологический факультет Парижского университета (см. письмо П. Паскаля Ремизову от 7 июля 1952 г. — Собр. Резниковых).

С. 5. ... в снах ведь не одна только путаница жизни, не только откровение или погодные назнамена, но и глубокие, из глуби выходящие воспоминания... — Ср. в книге Ремизова «Огонь вещей»: «Всякое творчество воспроизводит память; память раскрывается во сне» (Огонь вещей. С. 28).

С. 6. Замоскворечье — район Москвы, с XVII в. традиционно заселявшийся купцами, вследствие чего название этого места и производные от него слова приобрели нарицательный характер для обозначения комплекса отрицательных сторон быта, нравов и обычаев купеческой среды («темного царства»), увековеченной в ранних пьесах А. Н. Островского. В книге Ремизова упоминание Замоскворечья носит не только чисто фактологический, но и полемически-эпатажный характер.

...у Каменного «Каинова» моста... — Первоначальный Большой Каменный мост был построен в 1687—1692 гг., считался «восьмым чудом света» и просуществовал до середины XIX в. Сухие арки под мостом были прибежищем для воров и грабителей. Самым известным из них был Ванька-Каин (Иван Осипов Каин, 1718 — после 1755) — знаменитый московский вор, впоследствии сыщик. В народном представлении сохранилась память о Ваньке-Каине не только как об удачливом грабителе и мошеннике, но и как о разудалом добромолодце. В дальнейшем Каменный мост обветшал и был разобран. Немного ниже по реке был построен металлический мост под тем же названием (1858 г.). В 1938 г. он был заменен ныне существующим мостом, сохранившим старое название. По данным исследователя П. А. Бессонова, в XVIII в. на Каменном мосту скоморохи под руководством Ваньки-Каина разыгрывали народную драму — «игру о царе Соломоне»: «Скоморохи, главные актеры, придерживались эпического содержания и драматического, известного с древности сюжета; сам Каин любовался зрелищем, созерцая в нем некоторым образом собственную роль и судьбу» (Песни, собранные П. В. Киреевским. М., 1872. Вып. 9. С. 52). Ремизов пользовался комментариями Бессонова в процессе своих долголетних переработок сюжета древнерусской переводной легенды о Соломоне и Китоврасе, в число которых входила и созданная им пьеса «Соломон и Китоврас». В связи с этим в своей «исторической памяти» он неоднократно ассоциировал себя с одним из участников актерской труппы Ваньки-Каина.

...когда мы с матерью переехали на Яузу... — После разрыва с мужем М. А. Ремизова с детьми переехала во флигель на территории фабрики шерстяной пряжи торгового дома «Александр Найденов и сыновья», которая располагалась по адресу: Басманная часть, 3 квартал, при собственном доме Найденовых. Матери Ремизова «был отведен на другом конце владенья флигель (бывшая красильня). Приданое за ней взято было обратно, и она оказалась под опекой старших братьев. На руки ей выдавались ограниченные средства, так что даже новое платье купить себе не могла. А какой мрак в доме — отчаяние. С первых лет Алексей это сразу почувствовал. Мать в своей комнате за книгой, редкие гости. <...> Дети были предоставлены самим себе, на свою волю» (Кодрянская. С. 69).