Нет, русачки мои не таковы!

В огонь скорее, миленькие, внидут,

А благоверия не предадут».

Воистину сказал: «Не предадут!»

(Перевертывает несколько страниц и читает.)

«К тебе, о царь, пред смертью из темницы

Я, как из гроба, ныне вопию:

Опомнися! Покайся!.. Изболело

Мое всё сердце по тебе, царю!

О душеньке своей попомни, милый!

Слукавили лгуны перед тобою!

Какие ж мы еретики, помысли!

Порушили ль мы где уставы церкви?

Вели престать нас звать бунтовщиками:

Мы пред твоим величеством, голубчик,

Ниже в малейшем не повинны! Токмо

Что о душе печемся, бога ради...»

Слыша шаги, поспешно кладет книгу на место и становится к стене. Входит странник, несет бурак с водою; проходит мимо Гриши, не замечая его и продолжая богомыслие.

Странник

Из глубины паденья моего,

О господи, к тебе взываю, грешный!

Вонми моим рыданиям и призри

С высот твоих, есмь немощен и шаток,

И дух мой, аки вал морской, всечасно

То в небеса пред светлый лик твой рвется,

То падает во ад кромешный паки!..

(Ставит бурак на стол, достает медный складень

и готовится стать на правило.)

Гриша

(робко подходя к нему)

Не прогневись, благоутробный отче:

Аз грешный... аз, учительского слова

Из уст твоих желающий услышать...

Странник

Ох, что ты, сыне?.. Мне ль учительское слово

Кому держать! И сам бы поучился

От мудрого! Сам возлюбил бы плеть

Духовную от праведного мужа!

Гриша

Позволь с тобой на правило мне стать!

Странник

Нельзя!

Гриша

Я тоже старой веры, отче!

Странник

Что ж старой? Все вы нынче — пестряки!

(Садится.)

Да! благодать давно взята на небо!

Вселенная пуста, и стадо верных

День ото дня в миру оскудевает!..

Ты грамотный?

Гриша

Почитываю книги,

Да одному не всё-то в них понятно!

У нас народ на фабрике всё буйный

И токмо что рекутся староверы.

Вот иногда у постояльцев спросишь, —

Да знающих не много между ними.

Странник

Коль грамотен еси, то прочитал ли

И помнишь ли, что писано о верных?

(Читает наизусть.)

Егда Христос приидет паки в мир,

Обрящет ли свою он веру чисту?

Он приидет в великие хоромы

С златым шатром, с подзоры и убрусы;

Покои ж багрецом наряжены;

И в тех покоях восседят мужи,

Во ферязях, сырцом и златом шитых;

А на столе и лебедь, и журавль,

И сахары, и всякое печенье,

И, жемчугом унизаны, подносят

Вина им в сребряных сосудах жены,

И поклоняются им, и лобзают,

Греховной срамоты не убояся,

Усты в уста. Он скажет: «Блудодеи

Вси суть они, и не мои суть овцы!»

Он приидет к властям, к архиереям;

Узрит: един с блистанием на митре

И злата, и жемчужных херувимов,

И бархатом на мантии кичася,

На башмаках же крест Христов имея,

Чтоб скверными топтать его ногами;

И вкруг синклит его, попы и мнихи,

И римские певцы, партесным пеньем

Не божью, а его поющи славу;

И все думцы его в парчах и камнях,

Окрест его седяще полукругом;

И купно всем собором измышляют

Погибель христианству, наказуя