Шрифт:
Марииной одеян пеленой.
Елей любви, двух душ сосуд двойной
Наполнивший до их земного края,
Блаженно там горит, не умирая,
Лелеемый живой голубизной
Воздушных скал. Там, с ласковой волной
Святых морей лазурию играя,
Сафирный свод таит теней четы,
Залог колец обретшие в просторе
Божественной, бездонной полноты.
Разлуки там пережитое горе
Утешилось... Туда уводишь ты
Мой зрящий дух чрез пламенное море.
7
И там войти в твое живое лоно,
В воскресшее, любовь моя могла.
В нем розою дышала и цвела
Твоя любовь, и рдела благовонно.
И было, как ночной эфир, бездонно
Твоих святынь объятие. Пчела
Из розы мед полуденный пила
И реяла над сладостной влюбленно.
По телу кровь глухой волной огня
Клубила пурпур мглы благоуханной;
А в глубине лазури осиянной
Пчела вилась крылатым диском дня.
Хмелело солнце розой несказанной...
Ты в солнце недр явила мне — меня.
8
«Лазурь меня покровом обняла:
Уснула я в лазури несказанной
И в белизне проснулась осиянной».
— «Дай мне покров, который ты сняла».
«Тебе довлеет, — Госпожа рекла, —
Через плечо мой шарф голуботканный:
С ним рыцарь мой ты будешь, мой избранный!» —
И голубым мне грудь перевила.
То было над слепительной стремниной:
Не снег сиял, а нежный, снежный пух.
Не белая гора несла нас двух —
В алмазах реял облик голубиный...
Внизу землей небесною блистал
Лазурной чаши сладостный кристалл.
9{*}
И вновь Конь Бледный зрим и Всадник Бледный...
Вкруг — мглой растет готическою храм...
Твой голубой, Мария, фимиам
Хранительно овеял взор мой бедный...
У алтаря, в лазури неисследной,
С рыданьем Ты, к пронзенным пав ногам:
«Помилуй, — молишь, — сад, где жил Адам!
Он вытоптан подковой всепобедной!..»
И та, чей свет ведет пути мои,
Чьим пламенем душа моя сгорает,
С торжественной нисходит солеи;
Коню дары колосьев простирает;
И бледной гривы мертвые струи —
О, диво! — роз багрянцем убирает...
КАНЦОНА III{*}
341. КАНЦОНА III
1
Я вопрошал полуденные волны:
«К вам, волны, прихожу, осиротелый:
Как одиноким быть — и быть единым?»
Ответствовали волны: «В полдень белый
Мы осмоленные лелеем челны
И прядаем, гоняясь за дельфином.
Вернись, когда на побережьи длинном
Луч удлинит гребней зеленых тени
И час пески опенит розой алой».
Я на заре усталой