Девушка шмыгнула носом… и еще раз… Глаза вдруг стали такими горячими и влажными, а голову будто сжали тисками. Давно позабытые ощущения, последний раз это было в тот самый день, когда она потеряла всё… Противный, отдающий глухой болью ком, встал у неё где-то в горле. Она попыталась глотнуть, но всё было тщетно. Еще пара секунд и девушка уже не могла сдержаться — руки то и дело терли нос, из которого постоянно предательски текли сопли, а рукава накидки размазывали слезы по грустному лицу. Уже достаточно взрослая, опытная и повидавшая слишком многое женщина всхлипывала, пытаясь сдержаться, чтобы не заныть как простой ребенок, но получалось у неё это не слишком хорошо…

— Эм, л-леди? Что с вами, всё в п-порядке? — спохватился юноша, когда услышал звуки плача. — Вот видишь, Марика, что ты с ней сделала? — шепотом произнес он.

— Почему плачешь? Из-за меня? — спросила тогда она. Женщина сначала помотала головой, взглянула на Марику и вновь разрыдалась.

— Н-нет… «всхлип» … я не…нет… хнык! Да, да! «Всхлип» … всё из-за тебя! Я с-столько, хаа, ждала, столько и-искала…! Где ты… хнык, была?! — встретившись с той, кто так напоминала её маленькую сестру, девушка и сама будто вернулась в детство. Она заливалась слезами, кричала, обвиняла и трясла руками.

— Я не понимаю… Эй, а ты понимаешь? — спросила Марика юношу.

— Не совсем… Быть может, вы уже раньше встречались… Или она просто спутала тебя с кем-то? — Зен подошел к её лошади и подал руку. — Эм, леди, давайте для начала успокоимся…

— Я-я… я не с-спутала… «всхлип»! Я…! — женщина слезла с коня и понуро уставилась на землю, пытаясь что-то объяснить… И вновь она подняла свой взгляд на Марику, остановившиеся было слезы, ручьем потекли опять, и женщина, рыдая словно младенец, бросилась на стоящую в оцепенении от непонимания Марику.

— Аааа…! Хнык, я т-так долго искала… С-сестрааа, хнык!! — кости Марики, казалось, были готовы сломаться от жарких объятий той женщины. Она заливалась слезами, зарывалась в волосы девушки, крутила головой, размазывая сопли… Любой другой на её месте был бы уже давно мертв, однако сейчас Марика почему-то сдерживалась. Ей было неприятно, но отталкивать странную женщину так не хотелось.

Много времени понадобилось на то, чтобы наконец успокоить её — Марика с отрешенным взглядом уставилась в небо, считая облака, а Зен носился с криками вокруг них, не зная, что делать. Юноша был еще слишком слаб к женским слезам, и такая ситуация поставила его в тупик — что бы он ни говорил, что бы не предлагал, женщина не успокаивалась, а стоило ей взглянуть на Марику, она вновь заливалась пуще прежнего.

Но вот минул примерно час, солнечный круг направился уже к другой половине горизонта, а троица теперь сидела на траве. Странная всадница больше не плакала, лишь иногда шмыгала носом, от её прежней не осталось и следа, теперь она была еще больше похожа на Марику — такие же холодные глаза, взгляд, говорящий о том, сколько бед ей пришлось пережить, расправленные плечи, ровная спина да и вообще манера держаться говорили юноше о том, что женщина эта была точно не последним человеком в этом мире.

Марике же эта ситуация уже успела надоесть, она была готова сорваться в любой момент на поиски Зета, и только лишь любопытство и странные, доселе неизвестные, чувства держали её здесь.

— Позвольте представиться, меня зовут Ларика, я горничная дворца озерного города в Стране Вод. — начала первая женщина.

— Приятно с вами познакомиться, леди Ларика. Меня зовут Зен Рассел, сын герцогини Рассел.

— Марика. — каждый раз, когда женщина слышала её голос, она легонько улыбалась, и тем не менее она была крайне недовольна. «Сколько же всего тебе пришлось пережить, чтобы стать… вот такой?», — именно такие мысли и беспокоили её.

— На самом деле, я очень долго искала тебя, се… Марика. Ты не помнишь меня?

— Нет. — холодный голос итак резал её сердце, но обидные слова делали еще больнее.

— В-вот как… Тогда позвольте рассказать свою историю, может, что-то покажется тебе знакомым… — грустно улыбнулась женщина и начала свой рассказ.

В рассказе её было то, чего как ни странно желал именно Зен. Ответы. Истории жизни давали ему знания и опыт, он начинал видеть, как болезни империи разрушают семьи и судьбы ни в чем не повинных людей.

Классовость их общества сыграла с семьей Ларики злую шутку. Будь они маркизами или герцогами с глубокой историей рода, то знали бы о «святилище исправления», Церковь не посмела бы отбирать их дитя. И насколько бы хорошими, заботливыми, добрыми и мудрыми ни были эти родители, от смертельной болезни империи им было не суждено убежать…

Но как бы мрачна и тяжела ни была её история, Зен всё же увидел и капельку хорошего в ней. Увидел, что существуют на этой земле еще и добрые люди. Те, кто сохранили достоинство, несмотря на окружающую их действительность. Ведь власть и богатство развращают, бедность и положение раба ожесточают и порождают злобу и ненависть. Юноша понял, что ни аристократия, ни простолюдины — никто из них не был правым, никто не был олицетворением добра, это болезни империи сделали их такими порочными…