— Джонни, Харб! — взмолился Флоринг. Он давно уже пришел в себя и лежал связанный в кресле. — Вы должны повернуть обратно!

— Не пытайся меня убедить, Росс! — возразил Джонни. — Я очень сожалею, что втянул тебя в это опасное дело. Но мы уже не можем остановиться!

— Да вы просто не попадете к Солнцу! — воскликнул Флоринг. — Вас уже преследуют крейсера Контроля!

— Пустая трата времени, — засмеялся Харб. — Ищи ветра в поле!

— Джонни, посмотри на мой значок, — продолжал офицер. — Видишь на обратной стороне крохотный передатчик? Это «искатель», по его сигналам Контроль найдет своего офицера, как бы далеко он ни был. Они давно меня ищут!

— Это правда? — лицо Джонни потемнело. — Харб, включи универсальную связь!

Харб повиновался. Сквозь рев силового поля был слышен хриплый голос:

— Эскадрон Контрольного оператора номер четыреста тридцать вызывает «Феникс»! Последнее предупреждение! Вы обнаружены и, если не покоритесь, будете обстреляны. Последнее…

Харб переключил экран обзора. Позади «Феникса», в черной стене пространства, меж звезд, были видны четыре крохотных светящихся треугольника.

— Проклятье! Они нас нагоняют! — прорычал Харб.

Еще несколько недель тому назад Карлин даже во сне не смог бы представить, что он не подчинился приказу Контроля. Но сейчас в его жилах бурлила кровь независимых людей Земли.

— Полный вперед! — прокричал он. — Они не смогут преследовать нас, если мы выберем орбиту вблизи фотосферы. Ни один крейсер Контроля не имеет таких мощных термозаградителей.

— Он прав! — загудел Харб. — Но я не могу увеличить скорость, пока мы не скорректируем изменение орбиты!

— Действуй, Харб! Рассчитывай орбиту и начинай разгон.

«Феникс» по касательной устремился к Солнцу.

Джонни развернул все резервные заградители, воздух в корабле был уже обжигающе горяч.

Харб застыл над пультом управления. Он задавал главному компьютеру режим, проверял данные, подбирал необходимое ускорение, и, наконец, «Феникс» вошел в колоссальную спираль, которая должна была закончиться у самого Солнца.

— Карлин, да растолкуй же им, что они сошли с ума! — кричал Флоринг.

Но Карлин не слышал его. Он не отрывался от экрана обзора, где были видны четыре преследовавшие их крейсера.

И началось… Четыре яркие вспышки, четыре ядерных взрыва располосовали на части темноту космоса позади «Феникса»…

Откуда-то послышался испуганный голос Лоссера:

— Следующим залпом они нас накроют!

— Джонни, закрой шестой и седьмой секторы заградительного экрана! — прокричал Харб. — Иду на орбиту!

— Осторожней, Харб, — вырвалось у Джонни.

Но Харб не слушал. Он знал свое дело.

Еще четыре вспышки брызнули вокруг них. На крейсерах знали, что на борту «Феникса» офицер Контроля и выстрелы были не прицельные. Но так или иначе, а контроль-оператор не мог допустить, чтобы начались работы, ведущие к катастрофе.

— Вы только взгляните!!!

«Феникс» вошел в корону Солнца. За стенами планетолета бушевала двухтысячеградусная жара.

Разум отказывался верить, а глаза не могли оторваться от экрана. Еще никто из живущих в Галактике (кроме тех смельчаков, которые погибли в катастрофах при разработке солнечной фотосферы) не приближался к звезде так близко. Перед глазами смельчаков волновался гневный океан полыхающих газов. Океан парообразных металлов и металлоидов. Все бурлило, переливалось, слепило и обжигало.

— Они отстали! Отстали! Не хватает силенки! — торжествовал Харб.

— Они будут поджидать вас. Держать в прицелах локаторов! — кричал Флоринг. — Как только появитесь с другой стороны Солнца, они обстреляют вас. Вернитесь!..

В кабине прохрипел голос из машинного отделения:

— Заградители не выдерживают…

— Еще немного! — молил Харб. — Выхожу на орбиту!

Выход на орбиту даже вокруг планеты нелегкое дело, а если это звезда с колоссальным полем тяготения — задача становится в сто раз труднее.

Фигура Харба казалась вырубленной из камня. При таком форсированном режиме компьютер-пилот не справлялся с задачей, и в помощь ему требовался ум и опыт человека. Вспыхивали индикаторы, щелкали решающие устройства, вычислитель с ловкостью фокусника оперировал гигантскими цифрами. Все застыли в тягостном ожидании.

Гул внезапно умолк. Стрелка гравитациометра, еще секунду назад неистово плясавшая, застыла в нейтральном положении.

— Мы на орбите! — прокричал Харб и в изнеможении откинулся в кресле.