– Я могу чем-то помочь? – выскочила из глубин сознания Роксана Петровна, бывшая в далёкие годы не только красивой девушкой, но и активисткой, и комсомолкой.

– Для начала определи своих псов на эту лестничную площадку. Нечего чужим на жилом этаже и в твоей лаборатории делать, – я кивнула, соглашаясь, и одновременно досадуя на себя, что сама до этого не додумалась. Николай Иванович продолжил: – Хорошо было бы, если ты на совещания ходить начала. Во-первых, у тебя интересный, свежий взгляд на ситуации и неординарный подход к делу. Советы твои могут оказаться толковыми. Во-вторых, через год тебе вместе с Таиром править придётся. А это дело такое, знаешь ли, одним днём не научишься.

И ещё один кивок согласия. Прав дед. Во всём прав. Можно посетовать на внезапный раскардаш в доме и закрыться в своём привычном мирке, отыгрывая роль ошеломлённой княжны, но правильнее принять активное участие в восстановлении прежней жизни.

– Прежней уже не будет, девочка моя. Всё течёт, всё меняется, а после таких резких встрясок – ещё и со скоростью взбесившихся коней, – граф притянул мою голову и чмокнул в макушку.

Упс! Кажется, последнюю фразу я сказала вслух.

Встречают по одёжке, утверждает народная мудрость. Значит, мне нужно срочно пересмотреть гардероб и подобрать себе соответствующие моему нынешнему статусу наряды.

– Ба? – я смотрела на платья, разложенные по креслам, дивану и кровати.

Мои покои стали похожи на модный магазин во время распродажи. Но самое ужасное, что ничего из имеющегося в наличии для моей задумки не подходило. Здесь были зимние и летние амазонки, платья для работы в лаборатории, наряды для прогулок и тренировок с собаками, нечто воздушное для посещения светских мероприятий и расслабленного отдыха. Но не было ничего подходящего, в чём я могла бы предстать перед серьёзными мужами и не вызвать у них снисходительную усмешку.

– Понимаешь, в чём проблема – ты чужая. – Глафира потёрла пальчиком висок. Она всегда так делала в минуты размышлений и принятия решений. – Думаю, не только в Гиримском ханстве нашлось бы немало желающих отдать свою дочь или сестру замуж за Таира. И это было ещё до трагедии. А теперь породниться с наместником и вовсе честь великая. Вдруг ты. С другой верой, другим языком, с другими взглядами на жизнь. Ещё и одежда у тебя другая. Оденься ты сейчас как местная женщина, решат, что хочешь сойти за свою, заигрываешь. Но и в европейском платье невесте хана нельзя на люди показаться. Открытые руки и декольте – моветон для гиримцев. Трудность ещё в том, что вряд ли ты потом сможешь стиль поменять. Жена правителя выше моды. Понимаешь?

Я понимала, потому лихорадочно прокручивала в голове примеры, варианты, стили из прежней жизни. И вдруг вспомнила удивительную женщину, жену – не первую и не единственную – правителя одной из арабских стран. Катара, кажется. Шейха Моза восхищала весь мир. Сколько раз я рассматривала в интернете её наряды. С одной стороны, сдержанно и стильно, с другой – невероятно притягательно, но при этом с соблюдением традиционных требований к одежде мусульманской женщины.

Почему бы мне не взять за образец её стиль?

Я схватила с конторки лист бумаги и карандаш. Первое – это силуэт. Никакой пышности и вычурности. Длинные узкие рукава. Скромный вырез под горло. Играем на цвете, деталях и качестве ткани. На такое платье можно надеть кружевной или меховой жилет; любые украшения смотреться будут на нём как на витрине. Ну и орденская лента тоже не потеряется в воланах, складках и прочих рюшах.

Глафира взглянула на эскиз. А я дополняла его, быстрыми штрихами рисуя чалму.

– Вот как-то так, – рассматривала я рисунок. – Что скажете, Ваша Светлость?

– Знаешь, мне нравится. Если будет желание соответствовать каким-то веяниям, сможешь дополнять наряд аксессуарами, – одобрила княгиня и задумчиво приложила пальчик к губам. Помолчала немного и продолжила размышлять вслух: – Национальные мотивы можно подчеркнуть вышивкой или отделкой. Если захочешь, конечно.

– Я вот только думаю, кто мне эти наряды шить будет. Мадам Полли вряд ли бросит свой проект.

Новое слово, несколько раз слетевшее у меня с языка, у нас прижилось, пользовались им и в деревне, и в Рыбачьем, и, конечно же, в усадьбе. Было оно намного легче, понятнее и проще, чем принятое в этом мире и в это время слово «прожект». Разница в одну букву, а поди ж ты…

– И всё же я ей напишу. Может, присоветует кого-нибудь, – поднялась с дивана бабушка. Осмотрела разгром и предложила: – Выбери себе самое необходимое, остальное дамам-благотворительницам отправим.

Глава 10

На письмо княгини мадам Полли откликнулась мгновенно. Более того, она, испросив разрешения, прихватила двух помощниц и несколько рулонов подходящей, на её взгляд, ткани и в тот же день появилась в нашей гостиной.