На сей раз выход был сразу в зал приёма. Гости, успевшие поздравить хана с очередной годовщиной правления и сложить дары в специально отведённое место, фланировали вдоль стен, попивая безалкогольные напитки.

Мы втроём шествовали через зал к возвышению, на котором восседал Великолепнейший хан Кирим. По правую и левую руку наместника, а также за креслом его стояли сыновья и ближайшие сановники, но кто конкретно, было непонятно. Невместно пялиться незамужней девушке на мужчин, потому очи скромно опущены едва ли не в пол.

Подошли, мы с княгиней приседаем в низком реверансе, граф склоняется в почтительном поклоне.

– Друзья мои, – обратился к нам Кирим, тем самым давая разрешение выпрямиться, – я рад вас видеть на празднике. Тем более что хотел бы сегодня во всеуслышание объявить о помолвке моего сына Таира и княжны Роксаны. Вы же не передумали?

Казалось, что вопрос адресован нам всем, но смотрел при этом хан на меня. Поэтому и ответила я:

– Не передумала, Ваше Высочество.

А что я могла ещё сказать? «Простите, я забыла, что когда-то слово дала. Переписка в течение трёх лет? Это не то, что вы подумали. Мы по делам торговым отчётами обменивались». Конечно, наместник тот ещё… к-хм… мог бы предупредить, а не перед фактом ставить. Но я в этот кузовок запрыгнула почти девять лет назад, и обратного ходу нет. Хан жив, и осёл не умер…

– Вот и славно, – хлопнул ладонями по мягким подлокотникам кресла наместник. – Таир, ступай к невесте. Перед фейерверком объявим о помолвке, а пока можете гулять и веселиться.

После этих слов я попыталась взглядом отыскать суженого, но пока он сам не сделал шаг от трона отца, я его не узнавала. Неужели этот красивый молодой мужчина, спускавшийся к нам с возвышения, – мой жених? Конечно, за три года черты лица радикально измениться не могли, но красивая, ухоженная бородка слегка поправила овал. Разрез и цвет глаз те же, но уверенный взгляд сильно меняет впечатление. Даже пушистые ресницы не смягчают суровости. А ещё традиционная гиримская шапочка, которой я на нём никогда не видела, добавила ему роста.

Что ж, Таир может быть доволен – сюрприз удался.

– Ваша Светлость, могу ли я предложить вам руку? – галантно склонив голову, спросил он меня.

– Почту за честь, – отвечаю я, кладя ладонь на его рукав.

Глафира с графом, соблюдая приличия ­– молодые люди должны быть под присмотром, – молча шли следом. Наконец, нашли относительно спокойное место и остановились. Таир первым взял слово:

– Николай Иванович, Глафира Александровна, Роксана, поверьте, я шокирован не меньше вашего. Отец ни слова перед приёмом не сказал о своих планах, – он немного виновато посмотрел на нас, а потом широко и искренне улыбнулся и продолжил. – Но я счастлив, что Роксана не отказалась и я имею полное право открыто ухаживать за своей невестой.

Счастлив он, проворчала я про себя, сжимая веер обеими руками, и самым деловым тоном, на который была сейчас способна, сказала:

– Ваше Высочество, могли бы уже по нашим торговым делам понять, что я привыкла своё слово держать. – Милость Триединого, как я удержалась не показать ему язык после этого заявления?! Сжала покрепче губы, помолчала секунду, успокаиваясь, и продолжила тем же тоном: – Помолвку сегодня объявят, но свадьбу отпразднуем через год. К той поре я буду совершеннолетней, приму титул, и вот тогда…

И тут я совершила ошибку – посмотрела на своего невероятно красивого жениха. На том запас моей твёрдости закончился. Кажется, я покраснела, смущённо отвела глаза, прикусила губу… Короче, вела я себя в этот момент как нормальная влюблённая девушка.

– Хватит вам уже… – Глафира смотрела на нас с мягкой улыбкой. Должно быть, уже правнуками имена придумывает. – Таир, я верю, что вы сможете сделать мою внучку счастливой.

– Добро пожаловать в семью, сынок, – протянул открытую ладонь для рукопожатия граф.

И не нужны были какие-то слова, чтобы рассказать о чувствах и эмоциях. Мы, взявшись за руки, смотрели в глаза друг друга, не замечая людей, не слыша музыки и разговоров. Весь мир резко сократился до небольшого пространства, где были всего лишь мы вдвоём. Бабушка с дедом прикрывали нас от нескромных глаз своими спинами и отбивались от жаждущих пообщаться дежурными любезностями. Сколько мы так стояли, я не знаю. Но подбежал церемониймейстер и прошипел:

– Быстро! Быстро идём к Его Великолепному Высочеству.

Так и не расцепляя рук, мы двинулись к помосту. Собираясь на приём, я боялась, того, что меня будут рассматривать и обсуждать, но вот сейчас, идя через зал, поймала себя на том, что все посторонние взгляды и слова отскакивают от меня, никоим образом не влияя на моё настроение. Будто я накрыта защитным куполом.

Вдруг Таир притормозил и спросил:

– Выйдешь за меня?

– Выйду, – просто ответила я своему принцу.

К объявлению нашей помолвки приготовились основательно. Учли даже наше с Таиром разное вероисповедание. Для принятия предварительной клятвы привезли жреца из храма Всевышнего. Того самого, где я прошла вторую инициацию.